На её уединённую скамеечку под окном медленно заполз плащ, отдышался и ненавязчиво приобнял рукавом.
— Ну, что грустишь, Весна моя?
— Да ничего. Просто устала, наверное, на веселье настроения нет. А домой рано…
— А хочешь, я тебе стихи почитаю?
— Хочу! — оживилась Веся. — Обожаю русских классиков!
— И Пушкина?
Они дружно захихикали.
— Особенно Пушкина!
Марк, побегав по дому в поисках «невесты», услышал голос Петра и решил взглянуть, кого это он так вдохновенно «окучивает». Заглянув в один из полутёмных закутков, он обнаружил неприятную для себя картину: Веся сидела в наброшенном на плечи плаще и вся светилась умиротворённой улыбкой, а коварный приятель поглаживал её рукавом по коленке и мурлыкал на ушко какую‑то лирику. Идиллия, блин…
— Кхе — кхе!
Девушка вздрогнула и подняла глаза.
— Там Бор с Киром уже «хорошие», а Змеюн говорит, что задолбался байки травить. Пошли спать, а?
— Да, мы с удовольствием!
Веся встала и, к досаде Марка, просунула руки в рукава плаща.
— Надо только с хозяевами попрощаться!
Они протолкались к Ксанне и её папаше, вежливо отклонили приглашение побыть в Болотном подольше, расшаркались с гостями, выдернули из‑за стола гномов. Марк поймал на себе разочарованные взгляды местных красоток, и его посетила мстительная идея. Ведь это из‑за них, настырных глупышек, он оставил Весю наедине с бессовестным Петькой. А этот фрукт никогда своего не упустит…
Перед самыми дверями Марк обернулся к хозяевам, ещё раз поблагодарил за гостеприимство, небрежно положил руку на плечо своей «невесты» — и вдруг с силой прижал её к себе. Поцеловал уверенно, как будто и в самом деле имел на это право. А внутри всё замерло от страха… Ну, как начнёт вырываться, ударит, убежит? Возненавидит?.. Он гнал от себя такие мысли, сосредоточившись на главном. Возможно, эти ощущения никогда больше не повторятся. Тогда надо тем более насладиться ими по полной!
Веся в первую секунду просто остолбенела. Что он делает, на них же все смотрят! Машинально качнулась назад, но Марк ещё крепче стиснул её плечо. Плащ придушенно крякнул, но никто не обратил на него внимания. Наверное, Марк знает, что делает, наверное, Змеюн опять попросил его подыграть… Дальше связные мысли кончились. Словно издалека послышались одобрительные аплодисменты, и молодые люди начали приходить в себя. Веся, тяжело дыша, спрятала заалевшее лицо на груди «жениха»; он тихонько погладил её по голове, одновременно окончательно прощаясь с гостями.
Они вышли на тёмную улицу. Марк покрепче перехватил послушную тёплую ладошку. Он боялся, что Веся сразу набросится на него с вопросом «зачем ты это сделал?!», но она почему‑то молчала. Все остальные тоже.
У дверей гостиницы Марк пропустил вперёд кота и братьев, осторожно удержав девушку за руку.
— Прости. Ты очень на меня обиделась?
Она чуть пожала плечами.
— Ну… это было неожиданно. Хоть бы предупредил, что ли…
— Тебе… было противно?
— Почему? Ты хорошо целуешься… — она помолчала. — Ладно, не переживай, я же понимаю, что надо было поработать на публику. Я не буду от тебя шарахаться или дуться за это всю дорогу, если ты об этом. Всё нормально.
— Спасибо. Я рад, что ты такая понятливая…
Марку захотелось сбросить с неё осточертевший плащ и от души повторить «номер на бис», но он не решился. Сейчас не для кого играть, и его поползновения будут выглядеть… ну, так и будут выглядеть…
— Ты как, не боишься спать одна? Хочешь, я попрошу Змеюна лечь с тобой?
— Зачем Змеюна, можно меня! — впервые подал голос Петька. — Я и места мало занимаю, и на помощь сразу позову, если что. Я же и не сплю толком!
Марк, пользуясь темнотой, втихаря вонзил ноготь в свисающий манжет, и плащ тоненько охнул от боли.
— Обойдёшься! Всё, это не обсуждается!
— Ты чего? — не поняла Веся.
— Ничего особенного! — вякнул обиженный плащ. — Просто он сам хочет с тобой… Аа!!
Она почему‑то не рассердилась, а тихонько фыркнула.
— Ладно, не ссорьтесь. Если честно, я не уверена, что сегодня смогу нормально заснуть, и сама хотела попросить кого‑нибудь лечь со мной. Только, чур, без рук!
Марк злобно посмотрел приятелю в район воротника и кивнул.
— Само собой! За себя ручаюсь, а вот за этого… Ну ничего, мы его в углу на гвоздь повесим!
— Ты чё, охренел?! Да я…