«Познавай себя и возможности свои, дабы быть в состоянии устранить нарушения. Отныне плоть должна сама себя излечивать. Болезнь, в большинстве случаев, есть наказание за неспособность удержать плоть свою в гармонии с Природой. И неразумно в сём случае искать помощь на стороне.»
А вот почему такие ограничения в питании:
«Убить представителя животного и растительного мира можешь лишь тогда, когда есть весомая необходимость. Если благо от сего превысит потерю Природы. Но в течение жития своего стремись восстановить даже малейшую утрату Природы.»
(Кстати, последователи убеждены, что скоро настанет время, когда не нужно будет питаться вообще, а жить будут вечно.)
Издания можно было приобрести, но за деньги; нас это не устраивало, тем более в одной из виссарионовских книжек написано: «Издаваемые брошюры продаже не подлежат — ведь ИСТИНА БЕСЦЕННА и не может быть дана за деньги. Выпуск Последнего Завета осуществляется только на добровольные взносы всех желающих.» Но, видимо, финансовые трудности вынудили издателей отказаться от своего принципа.
* * *
По всеобщим правилам, все должны трудиться. Нас пристроили мыть полы, но мы их помыли очень быстро, а сельхозработ в конце июля не было. Поэтому мы занялись стиркой своих собственных вещей: хоть какой-то, а труд.
Сам «офис» на Школьной, 1-Г, является своеобразным культурным центром общины. Целую стену покрывают объявления лиц, желающих продать или купить дома в Курагино, Черемшанке, Петропавловке и Минусинске. В связи с большим числом желающих приехать, дома в этих глухих сёлах стоили порядка 20 миллионов (в деньгах 1996 г). Это очень большая цена для глухих регионов, как этот. Естественно, продавали дома неверующие, а покупали верующие. (Многие, как мы узнали, продавали квартиры в Москве, Питере и ехали сюда.)
Другую стену покрывают объявления с перечнем всего, что требовалось общине.
Дело в том, что в общине решили открыть школу с религиозным уклоном. Это официально разрешается в нашей стране. Но к школе предъявляются очень жёсткие требования, начиная от квалификации педагогов и кончая количеством мела, стульев и эмалированных вёдер. Педагогов там много. В общину ехали люди весьма образованные, многие — профессора и кандидаты наук, учёные, ну а образование ниже высшего почти не встречалось. Все эти люди, как правило, в один из моментов разочаровались в науке, в деньгах, в материальных благах. И педагогов на любой предмет было множество, не меньше, чем детей. Ну а с вёдрами проблема. Санэпидстанция составила огромный список инвентаря, который надо было собрать к концу августа и предъявить в момент приёма школы. Весь инвентарь собирали «по миру». (Года два назад уже была попытка открыть школу, но она провалилась.) Затем, для строительства Нового Иерусалима на горе требовалось множество всяких предметов. Просьбы об этом висели на стене. Также стену украшала карта Курагино (вычерченная от руки) и Красноярского Края (покупная).
Был и стол с большим количеством литературы, в том числе с книгами Виссариона. Как уже упоминалось, «бесценные истины» продавалась за деньги, мы изучили, но не приобрели их. Выходила газета («внутритусовочного пользования»), причём Школьная 1-Г являлась также редакцией этой газеты. В газете печатались письма (на тему «я жил и был несчастен, но узнал причину своих несчастий и счастлив ныне!»), обращения Виссариона и новости общины.
На кухне были обычные городские удобства — вода, магнитофон (тётушки слушали проповеди Виссариона и какую-то медитативную музыку) и микроволновая печь. Здесь это не возбранялось, а вот в Новом Иерусалиме, видимо, магнитофоны и микроволновые печи не используют.
К обеду подошла одна из местных верующих — некая Тамара, женщина лет 45. Она рассказывала о своём очередном визите в Петропавловку. Ездила она, по местному обычаю, автостопом. (Автобус туда ходит раз в неделю и стоит денег.) В Сердце Земли обитает довольно много кровососущих насекомых («Эти слепни и мошки меня целуют, а я им говорю — целуйте, кушайте, только косточки оставьте»). Облизывая тарелку из-под овощного супа, она приговаривала: «За маму… за папу… за землю-матушку…» На второе был зелёный стручковый горох, Тамара съедала его полностью, со стручками (как она сказала, «безотходное производство»).
Тамара узнала, что мы завтра тоже собираемся к Виссариону в Петропавловку. «О, молодцы, ребята! Может быть, и на Гору сподобитесь… Благословит…» — «Ну, вряд ли так сразу», — удивились тетушки-хозяйки нашего «офиса». Впрочем, Тамара рассказала, что в Петропавловке сейчас положение тяжелое и люди нужны позарез.