Он замер на мгновение, прежде чем провести линию и через последний:
Закатное солнце придавало комнате тёмно-фиолетовый оттенок, который, казалось, соответствовал мрачному настроению Иэна. Он вздохнул, скомкал список и бросил его в мусорную корзину.
Пробковая доска на стене была вся увешана семейными фотографиями, и взгляд Иэна упал на один из снимков, сделанный незадолго до его рождения. На нём был его отец, стоявший рядом с трёхлетним Барли, и Лорел, которая в то время была беременна Иэном. Все трое улыбались и выглядели невероятно счастливыми вместе. Иэн перевёл взгляд на следующее фото, сделанное несколько месяцев спустя. На нём были трёхлетний Барли, Лорел и новорождённый Иэн. Место, на котором должен был быть отец, было удручающе пустым.
Он вытащил из ящика стола кассету с надписью «ПАПА» и вставил её в проигрыватель. Из крошечных динамиков послышалась скрипучая старая запись. Иэн сосредоточенно вслушивался в разговор между его родителями, произошедший много лет назад, ещё до его рождения.
– Уилл, ты не заставишь эту штуку работать, – сказала молодая Лорел.
– Кажется, получилось, – ответил отец. Иэн слышал, как он возится с диктофоном.
– Я лучше отсюда посмотрю, как он взорвётся, – сказала Лорел, судя по звуку, отходя дальше.
– Алло? Алло? – произнёс голос отца, чистый, как колокольчик.
Голос Лорел переместился на задний план.
– Ставлю кругленькую сумму, что ты не заставишь его работать, – сказала она.
– О, правда? – улыбнулся отец. По крайней мере, Иэн слышал улыбку в его голосе.
– Да, – ответила она. – Но ты отлично притворяешься, будто знаешь, что делаешь.
– Ну, я стараюсь, – сказал папа со смехом.
– А ты проверил, есть ли там батарейки? – приглушённым голосом спросила Лорел. Отец рассмеялся ещё громче, и она добавила: – Нет, я серьёзно.
– Я знаю.
– Оно что, правда работает? – спросила Лорел, всё ещё держась подальше от прибора.
– Ну, давай проверим. – На мгновение воцарилась тишина, а потом отец сказал: – О'кей. Пока.
Кассета закончилась, и Иэн, перемотав её, снова поставил на воспроизведение. Но на этот раз он разговаривал с записью, отвечая отцу в те моменты, когда голос Лорел был едва слышен. Только так он мог почувствовать, что разговаривает с отцом, и пусть это выглядело странным, зато хоть немного облегчало тоску.
– Привет, пап, – сказал Иэн, глядя на фотографию отца.
– Алло? Алло? – сказал папин голос из записи.
– Это я, Иэн.
– О, правда?
– Да. Хорошо провёл день? – спросил Иэн.
– Ну, я стараюсь.
– Да я тоже. Хотя мне не помешала бы помощь. – На записи прозвучал смех, а потом Иэн добавил: – Я бы очень хотел как-нибудь провести день с тобой.
– Я знаю.
– Да, есть так много вещей, которые мы могли бы делать вместе. Держу пари, это было бы очень весело! – сказал Иэн.
– Ну, давай проверим.
– Да, в смысле, я бы с удовольствием! Мы могли бы...
Голос отца, записанный на плёнку, прервал Иэна:
– О'кей. Пока.
– Да, – грустно сказал Иэн. – Пока.
Иэн остановил кассету и откинулся назад, погрузившись в мысли. Это, конечно, было странно – скучать по кому-то, кого никогда не видел, но он постоянно думал об отце. А в особенные дни, как, например, дни рождения, было ещё труднее. Он вздохнул, ощущая пустоту, которую, по его мнению, никогда нельзя будет заполнить.
Иэн спустился вниз, чтобы подлатать свой свитер.
Увидев, что он собирается шить, Лорел сказала:
– Милый, я как раз собиралась этим заняться.
– Всё в порядке, – ответил он.
Мама улыбнулась, наблюдая за ним:
– Ого, тебя, должно быть, учил какой-то мастер по штопке.
– Да, один очень скромный мастер по штопке, – ухмыльнулся Иэн.
Сделав последние стежки, он протянул Лорел нитку, чтобы та отрезала её ножницами.
Иэн коснулся слова, вышитого на передней части свитера: ЛАЙТФУТ.
– А каким был папа в моём возрасте? – спросил он. – Он всегда был очень уверенным в себе?
– О нет, – сказала Лорел. – Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, кто он такой.
– Я бы хотел встретиться с ним, – сказал Иэн.
– О, я тоже, – голос Лорел был полон печали. – Но знаешь, когда твой отец заболел, он так отчаянно боролся... потому что он хотел встретиться с тобой больше всего на свете. – Она с любовью посмотрела на сына и приободрилась: – Знаешь, у меня есть кое-что для тебя. Я хотела подождать до конца праздничного чаепития, но... Я думаю, ты и так ждал достаточно долго.