Я села на поваленное дерево и стала размышлять. Теперь, в одиночестве, и вдали от любителей подслушать мысли, я могла основательно подумать, и решить, что же мне делать…
Я и сама не заметила, как погрузилась в воспоминания…
Когда меня обратили, мне было почти шестнадцать. Без двух месяцев, сущая ерунда. Я жила обычной жизнью обычного подростка. Не скажу, что представляла из себя что-то особенное. Я и постоять-то за себя не могла: слишком маленькая, слишком слабая. Даже когда я стала вампиром, мне всегда было тяжело. Все другие были слишком сильны и не обращали на меня внимания. Райли жалел меня и иногда заступался. Именно так я и научилась более-менее сдерживать свою жажду. Мне просто доставалось самой последней, и я разумно не лезла, опасаясь за свою жизнь. Я поняла, что стала вампиром, но умирать из-за этого вовсе не торопилась. Жить хотелось, как никогда.
Мне было шестнадцать. Я не знала жизни. Я была слишком глупа, чтобы грамотно сбежать, заметя следы. И мне несказанно повезло, что Каллены не стали меня убивать. Скорее всего, они и так не убили бы меня, ведь я сдалась. А тот факт, что их сын полюбил меня вечной любовью лишь добавил бонусов в мою копилку.
Каллены очень быстро взяли меня в оборот. Я и опомниться не успела, как стала невестой Эдварда. Собственно, в тот же день и стала. Как я поняла по разговорам, которые от меня тщательно скрывали (да, я подслушала, к тому времени я поняла, что не имею ни особых талантов, ни силы, ни гениального ума, и я предпочла вести себя очень осторожно), не составило труда догадаться, что у Эдварда уже была невеста и она — человек. Это немного удивило меня, но, как выяснилось, Эдвард принял интерес к ней за вечную любовь. Как бы там ни было, но он меня любил и любит, действительно любит. Меня поставили перед этим фактом и как-то сами решили за меня, что раз Эдвард любит меня, то и я, разумеется, обязана отдать ему руку и сердце.
Сначала, как только все улеглось, и мы переехали в другой город, все к тому и шло. Эдвард был невероятно обходителен, красив и интересен. Мне было приятно проводить с ним время. Он мне нравился. Парень заботился обо мне, помогал на охоте, играл на пианино, читал стихи, мы проводили вместе романтические вечера и ночи, любуюсь закатом или разглядывая созвездия. Мне было шестнадцать. Самый романтический и нежный возраст, и я сдалась. Мне нравилось отношение Эдварда ко мне, и я сама уверила себя в том, что люблю его. Он клялся мне в любви, и вскоре я стала отвечать ему тем же. И я не лгала, я верила в то, что говорила. Я считала, что мы созданы друг для друга.
Иногда Джаспер или Элис вспоминали о Белле, бывшей невесте Эдварда. Меня смущало это, но я понимала, что виновата в том, что с ней произошло, в последнюю очередь. Эдвард вообще отказался говорить со мной на эту тему. Но я вновь подслушала (причем, чисто случайно) и узнала, что Белла лежит в коме после того, как Эдвард бросил ее. Это было неприятно. Сам факт. Словно я навредила ей. Я вовсе не желала ей зла, мне было жаль эту девушку. Но жизнь шла, я быстро забыла о Белле.
Затем ушел Джаспер. Мы мало общались с ним и с Элис. Я вообще мало с кем общалась, кроме Карлайла, как главы семьи, и самого Эдварда. Я была очарована, все мое время занимал только он. К тому же, я готовилась к свадьбе. А потом у нас состоялся медовый месяц. Так что ухода Джаспера я почти не заметила. С Элис, но несколько позже, произошла та же ситуация. Зато Эмметт мне понравился. Он был веселым, смешным и очень позитивным. Все плохие мысли сразу улетучивались рядом с ним.
Но время шло. Я была уже миссис Каллен и поначалу искренне наслаждалась этим фактом.
А потом туман любви спал. И я с ужасом стала понимать, что Эдварда слишком много. Его забота обо мне, как о младенце, душила. Я не могла пойти и самостоятельно поохотиться, я не могла посидеть в лесу и поразмышлять, я не могла иметь какие-то свои тайны и секреты. Все это стало раздражать, я не заметила, как начала сторониться его. Да, Эдвард был по-прежнему красив, умен и обходителен, но я хотела быть не копией Эдварда и не приложением к нему, а просто Бри, женой, именно женой взрослого мужчины. Мне нужен был муж, а не нянька! Эдвард не давал мне ни минуты покоя, ни метра личного пространства… И все стало только хуже. Эдвард зверски ревновал к Эмметту, с которым было легко и приятно общаться, к Карлайлу, которого я уважала, но на месте любовника и представить себе не могла.
Постепенно я обнаружила, что не только Эдвард не воспринимает меня всерьез, но и остальное семейство тоже. Моего мнения часто не спрашивали, считая, что оно должно совпадать с мнением Эдварда, подчас неуместная забота Эсми стала раздражать, шутки Эмметта повторялись из раза в раз и стали скучны, а Карлайл заботился только об одном ребенке, и это был Эдвард.
История Беллы, Розали, Джаспера и Элис перестала быть тайной, и, мало-помалу, я вызнала многое из того, что, как считали Каллены, знать я была не должна. И мне не понравилось то, что я узнала. Мне не понравилось, как отнеслись к Белле, как к ней вообще относились, и я обнаружила, что моя ситуация в точности повторяла ее: забота, нежность и защита, много внимания, преувеличенные опасности, запрет на общение с другими… И еще много-много совпадений. И если Белле все объясняли просто: «ты — человек, и я за тебя боюсь», то со мной такое объяснение не прокатывало, и придумали другое: «я же так люблю тебя, и не могу находиться без тебя и минуты…». Просто Белла не успела войти в их семью в качестве постоянного члена, ее заменили на меня, и история повторилась, только с некоторыми вариациями.
Меня стало раздражать абсолютно все! Наверное, это и стало той причиной, почему я не влилась в семью Калленов. Я не чувствовала себя «своей», я не доверяла им до конца, я была в постоянном напряжении, потому что мне не нравился тот факт, что Эдвард читает мои мысли. Но и этого ему было мало. Когда я просила его об уединении, он не позволял мне этого, он контролировал меня, он хотел знать каждую мою мысль. Постоянно. Это было ужасно. В моей жизни не было ничего такого, что нужно было бы скрывать, но Эдвард любил цепляться к случайно проскакивающим неудобным мыслям, и тогда он надумывал такого, что проще было вообще не думать в его присутствии! Так, я стала откровенно сбегать от него. Я старалась делать это как-то незаметно, чтобы не обидеть его и семью, приютившую меня.
Вольтури явно не понравился тот факт, что я ходила в школу. Мне же в школе нравилось. В основном из-за того, что там было много других людей (мы с мужем учились в разных классах: внешне мне нельзя было дать больше пятнадцати), там я чувствовала себя отдельной от Эдварда, просто собой. Это было легче, чем сидеть дома, где все воспринимали меня как часть Эдварда, которая должна быть его маленькой копией. Но, да, стоит признать, сдерживаться было сложно, очень сложно. Сказать откровенно, если бы у меня был выбор, я бы питалась людской кровью, всегда или иногда. Возможно, я бы привыкала к диете, но постепенно, а с Калленами это не представлялось возможным, они поставили меня перед фактом. И сейчас я уже не была уверена в том, что мое вступление в их семью было хорошей идеей.
Прошло всего два года, а я уже считаю это ошибкой… Может, если бы мы с Эдвардом жили в разных домах, ходили друг к другу в гости, гуляли, общались с другими людьми и вампирами, если бы все шло постепенно, может, тогда, со временем, я бы влилась в их семью, но уже по своей воле, осознанно. Может, я бы вышла за него замуж в двадцать пять или чуть раньше. А так… Все случилось само собой, и, в принципе, сначала устраивало меня, казалось мне счастьем: еще бы, я избежала смерти, нашла тех, кто понимает меня, поддерживает. Это казалось подарком небес. Но сейчас все изменилось, все стало иначе. Я так и не приняла идеи Калленов душой, не успела, разочаровалась, не смогла…
В тот день я была вся на нервах. Эдвард просил меня задержаться и подождать, пока закончится его факультатив. Мне же хотелось хоть немного побыть одной. К сожалению, ждать я не стала и поехала домой. Лучше бы подождала!