— Ах, да, Елена, — прошептал я, — ну, и что еще она видела?
— Изабелла будет очень недовольна, — поморщившись, произнес брат.
— Ну, — горько усмехнулся я, — это мне и так понятно. Не обязательно видеть будущее, знаешь ли…
— Но она нас простит, обязательно простит, — убедительно попытался меня успокоить брат.
Я тяжело вздохнул и отвел взгляд куда-то в сторону. Это будет непросто, хотя просто я уже и не ждал. Чтобы было просто, нужно было раньше головой думать, а теперь-то поздновато стало.
— И как скоро? — попытался выведать я.
— Знаешь, Елена мне показала, но всего я тебе не расскажу, — задумчиво произнес Аро. — Да, и не смотри на меня так возмущенно, это чтобы ты сам ошибок не наделал! Пусть все идет так, как идет.
— Но… — я лишь попробовал возмутиться, прекрасно понимая, что спорить с Аро совершенно бесполезно.
— Марк, брат мой, ты же меня знаешь, — начал Аро, — и обещал, что будешь доверять мне.
— Я доверяю, — внимательно посмотрев ему в глаза, кивнул я.
— Тогда доверяй до конца, — отрезал он. — Просто верь: Белла простит тебя, простит нас всех. Она простит! — почти радостно воскликнул он. — Не сразу, конечно, но она сможет. Она ведь умница. Это естественно, что она будет уязвлена нашим предательством, но потом она разберется, что по отношению к ней… Мы лишь хотели ее защитить. Она все поймет… — убеждал меня Аро.
— Я верю. Верю, — раздраженно пробурчал я: хотелось конкретики, но расспрашивать Аро было бесполезно. — Хотя бы скажи, сколько мне ждать: год, два?
— Не волнуйся, — улыбнулся он, — меньше, гораздо меньше. А теперь идем, Розали уже ждет нас.
— Розали?
— Вместе заварили — вместе и расхлебывать, — задумчиво произнес брат и направился к выходу.
— Да, — понимающе произнес я.
Аро прав, мы виноваты все. Мы трое… И мы должны, наконец, сделать то, что ждало своего часа целых три года. И брат прав вдвойне: Белла умница, она добрая и отзывчивая, она нас поймет и простит.
Я вздохнул и отправился вслед за Аро. Пришло время расплачиваться за свои ошибки.
***
— Несси что? — шокировано воскликнула я.
— Прости, я должен был сказать раньше, — виновато посмотрел на меня Марк и попытался прикоснуться к моей руке.
Невольно я отстранилась, а когда поняла сама, что сделала, то успела заметить чуть понимающий и абсолютно разочарованный взгляд любимого.Думать об этом некогда.
— Этого не может быть, — возмущенно и с недоверием прошептала я, — как бы Эдвард со мной не поступил, это слишком. Он не мог изнасиловать Мэнди! Просто не мог! — под конец я закричала.
— Тем не менее, это так, Изабелла, — спокойно проговорил Аро.
Я повернулась к нему. Он выглядел уверенным и смотрел на меня непробиваемым взглядом, а я поняла, что это — лишь маска, видимость, выработанная веками. Я обернулась в сторону сестренки. Розали задумчиво и очень печально посмотрела на меня в ответ. В ее взгляде было столько вины, столько неподдельного горя. Разумеется, она винила себя во всем случившемся. И я не могу не согласиться, что в чем-то Роуз и впрямь виновата.
Но я отказывалась верить. Во все, только что услышанное! Мне нужно было подумать. Мне нужно время. Много времени! Эта жуткая информация, которую на меня вылили, словно ушат грязи, не давала мне соображать здраво.
Я открыла рот, пытаясь что-то сказать, а потом поняла, что сказать-то мне нечего. Извиниться и уйти? Мне не за что извиняться. Пристыдить их и поссориться? Да, неплохой вариант, но явно не самый лучший. Я пару секунд постояла с открытым ртом, а потом молча развернулась и ушла. Никто из них не двинулся с места и не попытался меня остановить. Пожалуй, так даже лучше. Я не хотела ничьего общества.
Сначала я бесцельно бродила по замку, но это продолжалось недолго, потом я решила отправиться в лес — лучшее место для охоты и размышлений в одиночестве. Мне нужно было успокоиться, чтобы не наломать дров и не испортить все окончательно. Хотя, конечно, в голове возникала только мысль о побеге, но разумом я понимала, что не стоит принимать поспешных решений.
Осушив по дороге пару животных, я присела прямо на землю и попыталась успокоиться. К сожалению, у меня ничего не получилось.
Так много всего не укладывается в голове.
Во-первых, я и верить не хочу в то, что еще целых три, три года назад Розали и Кай чуть не казнили всех Калленов, а по возвращении скрыли от меня эту информацию. Я не хочу верить также и в то, что знали-то все, кроме меня: и любимый Марк, и справедливый и всезнающий Аро, и милая Джейн, и даже друг Деметрий… Все, кроме меня. Я никак не могу понять, что такого было в случившемся, что они все решили промолчать? Силюсь понять, но упорно не понимаю. Меня немного коробит, конечно, оттого, как именно Розали поступила с Эдвардом. Это действительно жестоко. Теперь, полюбив вечным чувством, я даже представить себе не могу, как бы я чувствовала себя, потеряв Марка. А ведь именно это чувствовал Эдвард! Они потеряли дочь, сестру, жену… Это действительно большой удар по Калленам, и мне их серьезно жаль.
И, в тоже время, я осознаю правильность этого поступка, я могу это понять: Бри жива, и это гораздо лучше для нее самой, чем быть казненной, тем более, раз вышло так, что Калленов она так и не приняла как родную семью. Я могу это понять, хотя случившееся кажется мне странным. Да, в чем-то Роуз права, в чем-то — нет. Но почему она предпочла скрыть случившееся от меня? В чем причина? Я всегда доверяла ей и считала, что пользуюсь таким же доверием с ее стороны.
Оказалось очень больно осознавать, что это не так. Мне хочется обидеться на нее, но в этот самый момент я вспоминаю, что она была единственной, кто помог мне после отъезда Калленов, она бросила свою семью и Эмметта ради меня. Роуз меня всегда и во всем поддерживала и, если бы не это злосчастный случай, я бы никогда и не подумала вообще, что такое может случиться. И, несмотря на все эти размышления, я все равно не могу понять, почему от меня все скрыли? И Роуз скрыла, и Марк… В чем причина такого их поведения? Они боялись за меня, волновались, что это причинит мне боль? Напрасно. В этом случае не было ничего такого, что могло бы тогда заставить меня отвернуться от них. А теперь… Разве вышло лучше?
И, к тому же, я прекрасно понимала также и тот факт, что я прощу их, не смогу не простить. Теперь, когда Марк стал смыслом моей жизни, хоть я и обижена на него, хоть я и злюсь, а что толку, если мне без него уже не жить? Я прощу его в первую очередь для самой же себя. И еще, я достаточно успела изучить Марка, чтобы быть уверенной сейчас: уж не знаю, какие у него были причины, но он совершенно точно сам был противен себе оттого, что ему приходилось скрывать. Он этого не хотел. Вот если Аро его надоумил… Тоже вряд ли. Скорее всего, они все втроем собрались и решили по какому-то своему кодексу, что мне знать не стоит. Не учли, правда, что рано или поздно все всплывет наружу и я буду зла, очень зла на них…
Во-вторых, я совершенно не знала, как относиться к тому факту, что они скрыли от меня правду о Ренесми, о том, кто ее отец. Тут припомнилось еще и то, что они вообще не хотели показывать мне девочку, это я ведь сама за Роуз проследила и увидела Мэнди. И ведь даже тогда они не рассказали мне всей правды. Почему? Ну как они не понимали, что смысла скрывать уже не было?! Если бы они рассказали мне тогда, что насильником был Эдвард, кто знает, как бы все повернулось? Но теперь! И вот это как раз было то самое в-третьих…
В-третьих, я привязалась к Несси, как к родной дочери, и она любит меня. Она называет меня матерью. И как теперь я буду смотреть на нее? Да, она не виновна в том, что ее отец — Эдвард, но, кто знает, захотела бы я ее удочерить, если бы знала всю правду сначала? И я понимаю, что вряд ли. Это ужасно, да, но я бы не смогла начать испытывать любовь к ребенку того, кто так поступил со мной. И в этом была теперь моя вина.
Я сидела и вспоминала Эдварда, всех Калленов, то, что случилось… И думала о Ренесми. Как теперь быть, что теперь делать?
Но ведь ясно одно: я люблю девочку, я уже ее люблю, я не могу ее бросить! Я не предам ее никогда. И это значит, что я буду воспитывать всю жизнь ребенка Эдварда. Конечно, я желала бы для нее другого отца. Незнакомый сумасшедший вампир меня вполне устраивал на эту роль. А сейчас было неприятно осознавать, что именно Эдвард так поступил со смертной девушкой, что именно так все сложилось. И я поняла вдруг, почему Марк так противился с самого начала тому, чтобы удочерить Несси: он боялся, что я не приму девочку, отвергну ее, как только узнаю правду. А еще, что Эдвард в любой момент может прийти и забрать у меня Ренесми, ведь она — его дочь, он имеет на это право.