[Ияков: Значит ли это, что он мог читать мои мысли…]
Становилось всё суше и суше, словно даже ночные туманы не могли догнать шагающего во мрак Иякова. Ветки начали хлестать лицо юноши, будто не обращающего внимания на эту несильную, но всё-таки довольно жгучую боль.
[Ияков: А я их…]
Лысый парень встал, как вкопанный, куда-то пристально уставившись.
[Ияков: …]
Это была пещерка. Небольшая и довольно укромная.
[Ияков: …]
Эту чёрную, поросшую мхом щель тяжело было развидеть даже при свете дня, но сейчас… Её буквально не было видно, но Ияков почему-то прекрасно понимал, что она была здесь.
[Ияков: Кхавиус (Пещера)…]
Снова из его глотки вырвались кряхтящие звуки, складывающиеся в известные одному ему слова.
[Ияков: …]
Он сделал ещё несколько шагов и медленно протиснулся внутрь, прижимаясь всем своим телом к холодному камню.
Здесь было особенно сыро, хоть, по сути, влага и не могла пробраться внутрь. Весь пол был покрыт какой-то липкой слизью, из-за чего Иякову приходилось шагать очень медленно.
[Ияков: …]
Тем не менее, он не был удивлён, и ему не было противно. У него создавалось впечатление, словно он ходил по этой слизи уже не в первый раз.
[Ияков: …]
Пещера была глубокой – где-то двадцать метров.
[Ияков: …]
Но не успел юноша пройти и половины, как перед что-то захлюпало по полу и медленно заскрежетало в двух шагах от него.
Не видно было ни зги, но, если бы у Иякова сейчас был факел, он бы обязательно увидел нависший перед ним козлиный череп с длинными изогнутыми рогами и третьим глазом.
[???: Кухгуйя кхейеркья русу кхавиус? (Почему чужак знает пещеру?)]
[Ияков: Гикьи русу. Гикьи тийтикх кигьи хуйгайгьи. (Я знаю. Я видел твои мысли.)]
[???: …]
Создание не издало никаких новых эмоций, но оно, очевидно, было удивлено.
[???: Кухгуйя кхейеркья русу гикьи хахса? (Почему чужак знает мою речь?)]
[Ияков: Гикьи русу. Гикьи тийтикх кигьи хуйгайгьи. (Я знаю. Я видел твои мысли.)]
[???: …]
[Ияков: …]
[???: …]
[Ияков: …]
[???: Кухгуйя кхейеркья киригх кхавиус? (Почему чужак пришёл в пещеру?)]
[Ияков: Хуза. (Луза.)]
[???: Иест Хуза… Хегу Ордре… Кхейеркья фухс Кхаос. (Есть Луза… Но Порядок… У чужака нет Хаоса.)]
[Ияков: …]
[???: …]
[Ияков: Гикьи каа Хуза. (Мне нужна Луза.)]
[???: Фухс… Гикьи каа Хуза… Фухсс кхейеркья… (Нет… Мне нужна Луза… Не чужаку…)]
[Ияков: …]
[???: …]
Юноша резко сорвался с места и ринулся к существу, слегка пригнувшись к земле. В сторону его головы помчались щупальца, но макушка парня уже была гораздо ниже их. В кромешной темноте он полагался только на свой слух и какое-то внутреннее чутьё. Склизкий чёрный отросток всё более утолщался, уползая пресловутой иглой в глубины пещеры.
[Ияков: …]
Наконец что-то звягнуло по камню, и Ияков резко схватился за щупальце, прижав его к своей груди.
[???: !!!]
[Ияков: !!!]
Сглва эта ужасная внутренняя боль пронзила разум Иякова, зарывшись жгучими червями в извилинах его мозга.
[Ияков: …]
Он схмурил брови, его зубы ужасно сжались, начав скрежетать, а из-под губ потекла тёмно-красная солёная кровь.
[Ияков: Ргха…]
Другие щупальца пытались пронзить его иглами, и некоторые даже начали оставлять крохотные ушибы на его спине. Тем не менее, чёрные отростки становились всё более и более вялыми.
[Ияков: РГХААААА!!!]
Ияков пронзительно заорал, и они оба потеряли сознание.
***
Когда я родился, был лес. Лес был вокруг меня, но я не былего частью. Это я понял сразу.
Я был странный. Я был уродливый. Я был страшный. Я не чувствовал себя собой. Своё тело казалось мне чужим.
Я рыскал повсюду, следуя куда-то… Но я просто не знал, куда я вообще шёл… Что мне надо было… Что я так отчаянно искал…
Я был слабым. Хотя нет. Я и есть слабый.
Когда я в первый раз увидел их. Этих маленьких. Рыжих. С длинными языками и такими миленькими глазками. Я умилился. Я тоже хотел быть маленьким. Хотел быть пушистым. Хотел быть красивым. Хотел, чтобы мной умилялись.
Я наблюдал за ними. Я охранял их. Я ходил за ними и делал им хорошо.
Но потом появился он.
Он был такой же, как и я. Не чужак. Тоже выродок Хаоса. Тоже живущий посреди леса. Тоже не являющийся его частью.
Он не был, как они. Он был уродливым. Он был страшным. Он был странным. Он был чужим для своего тела. Чужим для себя.
Мне показалось, что мы могли быть друзьями. Что мы могли вместе искать что-то красивое. Вместе перестать быть чужими.
Но он в отличие от меня не хотел этого. Он не верил в своё уродство. Он почему-то считал себя красивее этих. Милее этих. Пушистее этих.
Он надсмехался над ними. Ему было смешно моё умиление.
Но я чувствовал зависть в его сердце. Я чувствовал злобу, таившуюся в нём. Я чувствовал этот гнев… Но почему-то не сдержал его…
Был один день. Я как всегда был с ними. Гулял. Наблюдал. Миловался.
Но тут пришёл он. Он начал их убивать. Кромсать. Резать. Рвать на части.
Я тыкал в него иглами, но они ничего не могли сделать. Мои щупальца были бесполезны.
…
Как и всегда.
Я просто беспомощно наблюдал, как они умирали. Только потом я вытащил несколько с собой и утащил их в другой лес. Более тёмный лес.
…
Но сегодня я нашёл нечто красивее. Нечто, способное дать мне шанс остановить его. Шанс помочь слабому умереть.
Ведь надо быть сильным, чтобы признать своё уродство.
***
[Ияков: …]
Мужчина отпустил чёрное щупальце и рухнул лицом в пол. Каменная известь покрылась кровью и слезами, а накаченные руки парня мёртвой хваткой вцепились в шершавую поверхность, на которой он лежал.
Голова готова была взорваться в любую секунду, а сердце громыхало так ужасно больно, что Иякова, казалось, сейчас должен был хватить удар.
[Ияков: …]
Тем не менее, он слегка приподнялся на локтях и снова рухнул грудью, слегка продвинувшись вперёд.
Раз за разом он шмякался грудью об твёрдый булыжник, проползая вперёд. Каждый толчок давался необычайной болью на его сердце, но он не мог останавливаться.
[Ияков: …]
Ияков приподнял голову и сделал последний рывок. Его лысая макушка столкнулась с чем-то холодным и гладким, чем-то знакомым… Чем-то уродливым и странным…
[Ияков: Кигьи… (Ты…)]
Создание валялось на земле. Его щупальца медленно подрагивали, но не предпринимали совершенно никаких действий.
Даже звуки, которые вырывались из его чёрного нутра. Они совсем не походили на те кряхтящие слова… Скорее это был какой-то стон или даже… Плач.
[Ияков: …]
[???: …]
[Ияков: …]
[???: …]
[Ияков: Кигьи… (Ты…)]
[???: Гикьи… (Я…)]
[Ияков: Кигьи ий гикьи мойиякья Кхаос? (Ты можешь мне объяснить Хаос?)]
[???: Кхаос фухс мойикья… Каа уст Кхаос… Иест Кхаос… (Хаос нельзя объяснить… Хаосом надо быть… Ведь это Хаос…]
[Ияков: Кигьи ий гикьи мойиякья Ордре? (Ты можешь мне объяснить Хаос?)]
[???: Ордре айхугуй Кхаос. Когос фухс Ордре. Иест Кхаос. (Порядок – обратное Хаосу. У выродков нет Порядка. Только Хаос.)]
[Ияков: …]
[???: …]
[Ияков: …]
[???: …]
[Ияков: Кигьи фухс гайе. (Ты был не прав.)]
[???: Кухгуйя? (Почему?)]
[Ияков: Айерисай фухс ото, фу ий гойекьях його айхий… (Силён не тот, кто способен признать своё уродство…)]
[???: …]
[Ияков: Хегу ото, фу ий гойекьях а ийгьи омо… (А тот, кто готов признать и исправить его…]