Это, к слову, делало Пейрут довольно неприступным городом – ров не просто был скоплением воды, а скоплением вырывающейся из крепостных стен воды, из-за чего штурмовать тут что-то на кораблях или вплавь было попросту невозможно.
[Зинга: …]
Так к чему вообще был этот разговор про город?
[Зинга: …]
Дело в том, что многие в Пейруте были приезжими и порой просто не знали о такой вот особенности их города (да и многие коренные жители через поколения тоже растеряли эти знания), а вот другие, наоборот, знали даже о более пикантных мелочах.
[Зинга: …]
Зинга переехал в Пейрут всего два года назад, но тут же подметил эту особенность и провёл собственный анализ возвышенности, найдя не абы что, а буквально пик Пейрута.
[Зинга: …]
Это не был центр города – отнюдь, за столетия он расползся так, что это были чуть ли не трущобы.
[Зинга: …]
Здесь стояла пара жилых неуклюжих домиков, в одном из которых, к слову, и поселился Зинга, сортир, небольшая раздолбанная тачанка, яма с совершенно неизвестным назначением и высокая заброшенная голубятня, в которой ещё иногда селились уже совершенно разношёрстные птицы.
[Зинга: …]
Именно на крыше этой голубятни и любил проводить время угрюмый юноша с красным ирокезом на бледном черепе и чёрными мешками под глазами. Прислонив желтоватые линзы бинокля к утомлённым глазам, он глядел вдаль, усердно рыская по всему Пейруту, а он был виден отсюда чуть ли не полностью.
[Зинга: …]
Прямо сейчас у него был один крайне интересный заказ. Он для него был крайне уникальным и особенным.
[Зинга: …]
И был он таким не из-за того, что целью покушения был граф Кеерфаген, а из-за того, что заказчиком в первый раз за всю карьеру Зинги был… Сам Зинга.
[Зинга: …]
Юноша выдохнул и опустил бинокль. Он до сих пор был в плотном чёрном костюме с кучей различных кармашков и петелек, маске с нарисованной зубастой улыбкой и с торчащим красным ирокезом.
[Зинга: …]
Ему было всего двадцать четыре, но лицо у него выглядело чуть ли не на все сорок. Лоб был весь покрыт волнистыми морщинами, мешки под глазами будто были вымочены в чернилах, а веки опущены так, словно на них подвязали грузила.
Всё больше только усугублял широкий шрам через всю правую щеку, уходящий под маску. Судя по всему, раньше он был длиннее, потому как в брови Зинги был небольшой пробел.
[Зинга: …]
Убийца достал из наколенного кармана какой-то футлярчик, вытащил из него белый платочек, протёр стёклышка бинокля и спрятал его вместе с футляром в тот же карман.
[Зинга: …]
Он просидел на голубятне около шести часов, абсолютно никак не меняя позу. Ноги подзатекли, а глаза покраснели от беспробудного наблюдения за кипучей городской жизнью.
[Зинга: Я даю тебе минуту, чтобы ты ушёл отсюда.]
[Ияков: …]
[Зинга: …]
[Ияков: …]
[Зинга: Ты следишь за мной уже час… Шпионишь для кого-то?]
[Ияков: Я здесь чтобы убить Линча.]
[Зинга: …]
Утомлённый Зинга соскочил с крыши и слегка протёр утомлённые глаза, лениво покручивая стопой об землю.
[Зинга: Кто тебе это рассказал?]
[Ияков: Мне рассказали об этом Пинблад, Зинга и ещё много кто.]
[Зинга: …]
[Ияков: Живо показал мне, где ты прячешь Лузу.]
[Зинга: …]
Зинга будто и не собирался никак реагировать на слова юноши. Его выражение лица и подуставшая поза ни капли не менялись, а мешки под глазами даже как будто подувеличились.
[Ияков: Будешь молчать?]
[Зинга: Я не болтаю, когда убиваю.]
В эту же секунду что-то сверкнуло в воздухе белоснежной линией и рассекло щеку Иякова, отчего по его лицу потекла алая солёная кровь.
[Ияков: Чё?!]
Не успел он даже выговорить это короткое слово, как к нему молниеносно приблизился Зинга, прижав к своей груди длинный обоюдоострый клинок. Его красный ирокез поджался под ветром и убийца словно исчез из виду. Всё его чёрное тело сливалось из-за большой скорости его движений, а яркая причёска наоборот сильно привлекала внимание, из-за чего взгляд Иякова так и сползал на красное приближающееся пятно, а не на самого Зингу.
[Ияков: …]
Тем не менее, он более чем осознавал, что сейчас могло произойти, и у него хватило внимательности, чтобы заметить лезвие в руках своего противника. Голубые глаза юноши в синем козырьке расширились, и он резко отскочил в сторону, вот только…
[Ияков: !!!]
Его лицо уткнулось во что-то невероятно острое: вторая его щека тоже рассеклась, а голова, продавившись влево, отрикошетила обратно к Зинге, как будто его толкнули.
[Зинга: …]
И как кстати убийца двигался ровно в то место, куда и отскочил Ияков. Теперь ему было бесполезно уворачиваться или уклоняться: от кинжала до груди оставалось несколько сантиметров.
Но Ияков…
[Ияков: …]
Ничего не успел сделать, и клинок глубоко ворвался в его тело, моментально пронзив лёгкие.
[Ияков: Гхе…]
Изо рта Иякова хлынула кровь, смешиваясь уже с той, что успела натечь ему на желтоватые зубы.
Сквозь невыносимую боль он сжал кулаки и стиснул челюсть, грозно направив свой яростный взгляд на юношу в чёрной маске. Ияков всё ещё имел шансы победить, ведь на его стороне была его магическая способность.
Ему нужно было всего лишь коснуться убийцы и…
[Зинга: …]
Зинга достал из-за спины ещё один клинок и воткнул его в шею Иякову.
[Ияков: Гха…]
Только разозлившийся взгляд мускулистого парня окончательно погас. Зинга был всё также невозмутим и даже как-то лениво раздражён.
Теперь у Иякова не было шансов не единого.
Здесь, на каком-то пустыре посреди заброшенных домов, под пекущим солнцем ему суждено было умереть… Таким молодым, таким амбициозным, таким сильным…
Это просто не могло произойти, так что…
[Зинга: …]
Зинга вытащил оба клинка, из-за чего кровь брызнула на него алым фонтаном, и свёл их перед своим лицом, одним чётким движением скосив у горла Иякова.
[Зинга: …]
Голова юноши оторвалась от тела и мясистым мякишем грохнулась на землю.
[Зинга: …]
Убийца в плотном чёрном костюме лишь перевёл взгляд на небо и, вздохнув, пошёл к себе домой, закинув ножи в один из кармашков на икре.
[Зинга: …]
Светило солнце. Плыли облака. Дул ветер.
К голубятне подлетела чёрная ворона – не самое гордая птица, но и кушанье у неё сегодня было тоже не самое роскошное.
[Зинга: …]
Было удивительно, с чего Ияков вообще решил, что он сможет вот так вот просто одолеть профессионального убийцу, да ещё и без какой-либо подготовки. Впрочем, он и не успел об этом пожалеть.
В конце концов, разве мёртвые вообще жалеют о чём-то?
***
[Авагар: Глупец, как же ты беспардонно распоряжаешься моей силой.]
[Ияков: Что?.. Где мы?..]
[Авагар: Везде и нигде одновременно.]
[Ияков: Эээ…]
[Авагар: Шучу. Это твоё сознание.]
[Ияков: Так ты… Что ты здесь делаешь?]
[Авагар: Неужели ты действительно думал, что такой примитивной вещи как «смерть» достаточно, чтобы навсегда избавить этот мир от моего проповеднического присутствия?]
[Ияков: Я уже и забыл, как же надоедающе ты разговариваешь…]
[Авагар: Тем не менее, здесь ты не ударишь меня, не заставишь молчать, и, что самое главное… Не взорвёшь порохом…]
[Ияков: Довольно умно таким образом убить того, кого нельзя коснуться, да?]
[Авагар: Не думаю, что сейчас резонно обсуждать, что «умно», а что нет, когда ты только что умер из-за своей просто невообразимой тупости.]
[Ияков: Какая разница? Умер так умер, зачем это мусолить? Всё равно я уже не извлеку из этого никаких уроков… Мёртв как никак…]
[Авагар: Ты видимо совершенно не понимаешь, какой силой я наделён, и какое благословение ты от меня унаследовал…]
[Ияков: Да будто бы всралось сейчас твоё благословение…]
[Авагар: Ещё как, Ияков. Ещё как…]