[Ияков: …]
Его лицо побагровело, а дыхание участилось. Со злобой на глазах он выхватил из-за спины свой стальной меч.
Радмир сильно удивился такому сюрпризу от самого обычного и безобидного пастуха и боязливо отодвинулся чуть назад.
[Ияков: …]
Мускулистый юноша для начала просто размахнулся и просёк кончиком лезвия по шероховатому покрытию.
Он вырвал у испуганного слеповатого юноши свечу и поднёс её к тому место, куда он нанёс удар.
[Ияков: Пиздец.]
Она была целой. Не осталось даже царапины, словно он ударил по камню или воде.
В следующую же секунду он отошёл чуть в сторону и, горизонтально расположив клинок, вонзил его в одну из щелей. Ияков пылал от ярости, и ему уже было плевать, мог он задеть там кого-то или нет.
[Радмир: Я уже пробовал с ножиком… Вот, он там торчит.]
[Ияков: ?]
Ияков взглянул в сторону: там из стены, и правда, выпирала короткая рукоятка самого обычного перочинного ножика.
Он снова обернулся на свой меч и попытался дёрнуть его обратно, но…
[Ияков: Сука…]
Его оружие тоже бесповоротно застряло, будто слившись воедино с этой глупой дощатой преградой.
[Радмир: И что нам делать?.. Я честно ничего не понимаю… Как будто бы какая-та магия…]
[Ияков: Магия… Не то слово, сука… Какое-то блядство.]
Пыхтящий от ненависти Ияков резко подскочил к Радмиру, который едва успел на это среагировать, и вцепился ему в локоть.
[Ияков: …]
[Радмир: …]
[Ияков: …]
[Радмир: Что-то… Не так?]
[Ияков: Да нет…]
Он отпустил паренька.
[Ияков: Всё так…]
Просто Ияков не увидел ни единого воспоминания юноши, не говоря уже о том, чтобы тот потерял сознание.
***
[Ияков: …]
[Радмир: …]
[Ияков: …]
[Радмир: …]
[Ияков: Где работаешь?]
[Радмир: Я работаю переводчиком между элитой Рибла и послами Арцисской Империи.]
[Ияков: Какой, блять?]
[Радмир: Ну, той, что нас захватила.]
[Ияков: А, южанинами короче.]
[Радмир: Ну да.]
[Ияков: У них свой язык? Я думал, они придуриваются.]
[Радмир: Некоторые да, но, в большинстве своём, у них, в самом деле, очень сложное и своеобразное наречие.]
[Ияков: И откуда ты-то его знаешь? Кихтиль же вообще в противоположной части Континента.]
[Радмир: У меня мать из Вифр.]
[Ияков: Серьёзно?.. Не представляю себе лицо человека, который променяет тепло юга, на суровый мороз севера.]
[Радмир: Ну… Мой отец жил в Кихтиле и как-то поехал торговать рыбой в Вифры – тогда на Юге была проблема с этим промыслом. Он встретил мою мать, они влюбились друг в друга, и он увёз её с собой.]
[Ияков: Я бы на его месте остался бы там, где потеплее.]
[Радмир: У него лодка осталась на родине – вот и вернулся.]
[Ияков: Лодка?.. Серьёзно?]
[Радмир: У меня, в принципе, отец скряга редкостный… Но делами управлять умеет. Он на этой лодке и рыб ловил и паромщиком работал, потом развивал всё это дело и в итоге разбогател. Поэтому меня ближе к старой столице и отправили, чтоб я там отучился.]
[Ияков: На кого это?]
[Радмир: Картографа.]
[Ияков: Что-то ты не по профессии работаешь…]
[Радмир: Да я и сам знаю… Не нужны они никому… Простолюдинам и невдомёк до этих карт, а графы всё магией своей кичатся – мол, не нужны им карты. А меня ж финансировать кто-то должен. Эхх… Вот – перевожу.]
[Ияков: Тоже недурно.]
[Радмир: Я думал денег сколотить на этом завоевании – в конце концов, сейчас много где моё знание языка понадобится – потом куда-нибудь отправится и земли новые открыть. Авось хоть так мой труд оценят.]
[Ияков: Может быть.]
[Радмир: Да уже вряд ли, походу… С учётом того, что мы здесь застряли… У меня ничего кроме яблока-то толком и не осталось.]
[Ияков: Да не ссы ты, придумаем чё-нибудь.]
[Ияков: …]
[Радмир: …]
[Ияков: …]
[Радмир: Анекдот хочешь?]
[Ияков: Валяй.]
[Радмир: Заходят как-то в кабак эвергонец, вифирянин и…]
[Ияков: Слышал.]
[Радмир: Прямо-таки мой?]
[Ияков: Где в конце перпат по вифирянину шагал?]
[Радмир: Сука… Как вы так…]
[Ияков: Годы опыта… Такое не пропьёшь.]
Иякову хотелось просмеяться, но сил совершенно не было. Они уже не пойми сколько сидели в кромешной темноте и от скуки беседовали на самые разные темы, пытаясь хоть как-то скрасить слепое ожидание.
Догорала уже третья свечка – больше просто не было. Хоть и прошло изрядное количество часов, в комнату не проникало больше света, а из щелей всё-также сочился пронизывающий мрак.
[Ияков: Эххх…]
Ни Радмир, ни Ияков до сих пор не понимали, что они должны были сделать в этой ситуации хотя бы в теории, потому как вариантов тупо не было.
[Ияков: …]
[Радмир: …]
[Ияков: …]
[Радмир: …]
[Ияков: А ты не проверял его вещи?]
[Радмир: Чьи?]
[Ияков: Того мужика. У него же осталась своя тумбочка: может там есть что-нибудь.]
[Радмир: А ведь, и правда.]
Радмир хотел было приободриться, но ему было страшно чем-то подобным промышлять, чтобы потом сильнее не разочаровываться из-за безнадёжности их положения.
[Ияков: …]
Иякову было дурно. Давно он не чувствовал себя таким беспомощным и слабым. Он ничего не мог поделать против обычной стены. К тому же, он был обезоружен и лишён своей способности. В его голове металось множество сценариев того, как именно это могло произойти, и кто бы мог за этим стоять, но… Да нет, у него не было ни одного сценария – юноша даже предположить не мог, кто или что было способно на такое, в принципе.
[Радмир: Здесь только какая-та плоская коробка.]
[Ияков: Что там внутри?]
[Радмир: Ну-ка сейчас… Гхм… О, здесь карты и… Эгх... Это томпы…]
[Ияков: Томпы?]
[Радмир: Игра такая, её ещё говнянкой в народе называют… Не пила, конечно, но хоть сыграем – время скоротаем.]
Радмир вернулся к свету и снова присел на пол, слегка прохрустев затёкшей спиной. В его руках была плоская небольшая шкатулочка, в которой стопочками лежали красные и чёрные карты.
Слеповатый юноша почесал затылок, вытащил содержимое из шкатулки и, развернув её, разместил на полу, тем самым создав для них поле.
[Радмир: Гляди… У нас с тобой поле, а на нём шесть клеток с разными цифрами: две по 1, две 2 и две по 3. У нас с тобой восемь карт номиналом от 1 до 8. Мы с тобой по очереди взакрытую раскладываем их по доске, а потом вместе переворачиваем. У кого число больше, тот и получает то количество очков, которое было на клетке. Но, что важно: единица бьёт восьмёрку, и, если мы выкладываем одинаковые карты на одну клетку, то поле блокируется до конца игры, а наши карты остаются на поле.]
[Ияков: Нихера не понял.]
[Радмир: Ну ничего: поймёшь походу… Вот, выложи все.]
[Ияков: Ну.]
[Радмир: Теперь я.]
[Ияков: …]
[Радмир: А теперь вскрываем… Тут мне очко, тут снова мне, тут тебе, тут мне, тут снова тебе, а тут вот у нас пятёрки пересеклись – тут они и останутся, и мы ничё кидать не сможем.]
[Ияков: Хм…]
[Радмир: Давай теперь снова.]
[Ияков: Давай.]
***
[Ияков: ЁБАННЫЙ ТВОЙ НАСРАЛ!]
[Радмир: Смотрю ты вошёл в кураж.]
[Ияков: Я твою единичку в рот ебал: как ты нахуй угадал, что я сюда восьмёрку кину?! Ещё и семёрку мою перекрыл!]
[Радмир: Это же логично: у нас осталась одна клетка с 3. Куда, если не туда тебе кидать восьмёрку. Я закинул единичку, а восьмёрку кинул на 2 – там ты точно один не кинешь.]
[Ияков: Сука…]
[Радмир: Снова хочешь преждевременный реванш.]
[Ияков: Давай.]
[Радмир: Щас только…]
Свет замигал и начал медленно затухать.
[Радмир: Видимо, не суждено…]
Язычок пламени свечи начал пританцовывать на белом фитиле, будто пытаясь укусить кого-нибудь из сидящих.