На пышных лаврах почивать,
Чужим посылам не внимать.
Пусть критик чуждый отдыхает,
Не учит жить, не помогает
Стихи писать неторопливо,
Читать чтоб было не тоскливо.
С усами сами – так считаем.
Глаза блаженно закрываем,
Не смотрим вовсе на ошибки,
Не видим критиков улыбки.
Послать готовы всех к чертям
И мчаться быстро, очертя
К народной славе, только к ней,
Не становясь, увы, умней…
Надорвалась любови струна…
Взгляд пытаюсь поймать твой отрадный,
От него аж мурашки по коже,
Тот, что стал мне судьёй беспощадным,
Тот, что был мне всего дороже.
За мои прегрешенья, о Боже,
Расплатиться придётся сполна.
Нет дороги мне к брачному ложе,
Надорвалась любови струна.
Ты безмолвствуешь. Я понимаю.
И в глазах дорогих ответ…
Не прошу я тебя, заклинаю —
Дай пропеть мне последний куплет.
А затем по своей дорожке
Ты ступай. Я не стану держать.
Сохраню лишь тепло в ладошке,
И желанье сильнее прижать…
«В полуночной тиши бессонницы моей…»
Приходят запоздало лишь немым укором
В полуночной тиши бессонницы моей.
Видения распутной жизни. Приговором —
Не радость испытать, а что больней.
Я в клочья разорву безжалостно и слепо
Полотнище моей измученной души.
Расстанусь навсегда, возможно и нелепо,
Застыв навеки в благостной тиши…
Заря сквозит оттенком алым
Заря сквозит оттенком алым,
Мой город пробуждая ото сна.
Я к ней, как путник запоздалый,
Иду, чуть захмелевший от вина.
Мечтаю, чтоб невидимые крылья
В полёт заоблачный умчали.
Туда, где мир, где нет насилья,
Где жизнь без грусти и печали.
Здесь обрести покой хотел бы,
Земные сбросив прегрешенья.
В непостижимости судьбы —
Мои последние решения…
Придёт пора, исчезну в одночасье…
Я окрылён неведомым томлением
От встречи этой долгожданной
С тобой – любимой и желанной
Мне подарившей вдохновение.
Тебе одной готов я посвятить
Моей души очарование.
Нас ждет, возможно, расставание…
Позволь тебя боготворить.
Мы пронесём с тобою наше счастье,
Не расплескав нелёгкою дорогой.
В глазах твоих не промелькнёт тревога:
Придёт пора, исчезну в одночасье…
Чужбина родиной не станет
С годами родные просторы
Всё чаще мне снятся теперь.
Чужбина не стала опорой,
И больше сердечных потерь.
Пусть сладкие речи чужие
Не застят реалии дней.
Мы лучше не стали. Иные
И вовсе – скупее и злей.
Желанье навек здесь остаться
Мой мозг лишь свербит и мучит.
По далям чужим скитаться
Поверьте, друзья, наскучит…
«Давно ли я, веселья полный…»
Давно ли я, веселья полный,
Не заражённый эгоизмом,
Скользил, расталкивая волны,
На мир взирая с оптимизмом.
Хотел по-быстрому, с наскока
Я жизни гладь преодолеть.
Увы, не смог я раньше срока
Свечою восковой сгореть.
В душе оставив лишь рубцы,
Давно ушли в небытие друзья.
И мне хотелось обрубить концы.
Но слышу шёпот мамочки: нельзя…
Нас томной мукой зной гнетёт…
И жабы нет под влажным камнем,
И паучки в земле зарылись,
Окно стучит устало ставнем,
И лбы испариной покрылись.
Нас томной мукой зной гнетёт,
Жара достала, нету мочи.
Призывно лето уж зовёт:
Пора из Питера нам… в Сочи!…
Но можно в лес шагнуть прохладный,
Забыв про дом и вид парадный…
Лет прожитых нерадостна картина
И глубже тайна жизни и скорбь сильней,
Чем дольше мы бредём своей дорогой.
Лет прожитых картина кажется убогой.
Дней завтрашних, мне видится, – страшней.
Пришедшей старости, поверьте, не боюсь.
Я стал мудрей, расчётливей, ершистей,
Пусть с толстым животом, но и плечистей.
И от беды внезапной тут же отобьюсь.
Пусть седина, и взгляд уж не орлиный.
К чему мне планов новых громадьё.
Я помню всё, что ныне поросло быльём.
Но надо ли? Остался путь недлинный…
«Я книгу жизни закрыл не от скуки…»
Я книгу жизни закрыл не от скуки.
Мне больше нечем заполнить страницы.
Я слышу в небе волшебные звуки,
И вижу звёзд золотые ресницы…
И в мраке но́чи пришло озаренье:
Я не уйду, не оставив следа.
И даже если случится мгновенье,
Сумею вновь возвратиться сюда.
Легко мне жить, помятуя об этом.
И знаю я, нет прекрасней конца,