Это вызвало удивленный взгляд.
— А может быть, ты считаешь, что я вообще живу, чтобы отомстить тебе? Зачем мне нужно причинять тебе боль? Я люблю тебя, Кэтти. Неужели ты настолько равнодушна, что не узнаешь любовь, когда она очевидна.
«Любовь очевидна!» Может быть, желание мести затмило во мне все?
— Ты же знаешь, что мы можем поехать вместе, — тихо сказал Гэвин.
Я посмотрела на него как на сумасшедшего.
— Не говори глупости! Как ты себе это представляешь?
— Но это происходит вокруг ежедневно. Когда семейная жизнь не удалась, нужно откровенно — признаться в этом и попытаться что-то изменить. Расстаться с супругом и стремиться к чему-то новому, более удачному.
Это были самые страшные слова, которые я когда-либо слышала от него.
— А как же дети?
— Не надо скрываться за детей. Это может быть решено тобой и мной… и Джейсоном.
— Глупости. Дети — самое главное во всем этом. Разве я похожа на женщину, которая бросает детей?
— Это не нужно делать. Ты возьмешь их с собой, — резонно возразил он.
Это вызвало у меня совсем не веселый смех.
— Ну, конечно. Только этого не хватало.
Он спрыгнул с кровати, пошел в гостиную, предложил мне выпить.
— Нет, спасибо. Ликер вряд ли поможет нам разобраться, — заметила я.
Он засмеялся, возвращаясь назад с бокалом.
— Твоя сестра рассуждает так же.
Моя сестра! Я представила, как моя сестра советует мне взять детей и отправиться в Сан-Франциско с Гэвином Ротом. Сама мысль об этом невозможна.
Он не лег снова со мной рядом, остался стоять, потягивая вино.
— Иди ко мне, обсудим ситуацию в постели, — игриво позвала я.
— Нет, больше пользы будет обсудить все порознь, ты там, я здесь. Но не торопись дать мне сейчас окончательный ответ. Я буду здесь еще два месяца заканчивать дела. У тебя есть время.
— Но это невозможно.
— Почему же? Возможно, если ты любишь меня.
Он постоянно говорил мне о любви, но я ни разу не сказала, что люблю его. Не потому, что у меня ни разу не было желания произнести их. Это были слова, всегда готовые вырваться. «Я люблю тебя!» У некоторых они не задерживаются. Иногда даже без особого смысла, заложенного в них, бездумно. Но не у меня. Эти слова пугали меня, они звучали как обязательство.
Но сейчас они были нужны, без них не обойтись, чтобы успокоить его, успокоить себя, привязать его.
— Я люблю тебя.
Вот и все. Это оказалось не так трудно.
— Да, ты любишь меня. Но насколько сильно?
Значит, этих слов недостаточно? Есть такие люди, которым всегда чего-то не хватает. Им нужно больше, им нужно все.
— Любишь ли ты меня настолько, чтобы уйти от мужа, взять детей и выйти за меня замуж?
Замуж? Он хочет жениться на мне? Второе предложение в моей жизни. Моя вторая любовь.
— Вопрос в том, — продолжал он, осушив стакан, — насколько мертв твой брак. Кого ты любишь больше? Меня или Джейсона?
«Люблю Джейсона?» Он был плохим психиатром, иначе он должен был бы догадаться, что Джейсона я ненавижу.
— Я ненавижу Джейсона, я совсем не люблю его.
Гэвин подошел к кровати, присел на край, нежными, теплыми пальцами прикоснулся к моему лицу.
— Бедняжка Кэтти. Он замечательный человек, и я не верю, что ты ненавидишь его до такой степени.
Эти слова напугали меня.
— Почему ты не веришь?
— Я не знаю, что произошло между тобой и Джейсоном. Когда-то мне хотелось знать, но потом это прошло. Но ты все еще любишь его. Я не думаю, что ты — тот человек, который меняет любовь на ненависть. Слишком неравноценная замена.
Я не могла перевести дыхание.
— Ты заблуждаешься. Ненависть — успокаивающее чувство. Она… забавна. Ради нее можно жить так же, как ради любви.
— Неужели? Не верю, да и сама ты вряд ли веришь этому.
— Тогда ради чего я живу? — искренне, задумчиво спросила я.
— Это момент истины, Кэтти. Действительно, ради чего? У тебя есть несколько недель.
Джейсон сидел в холле, когда я вернулась, и, очевидно, ждал меня. Взгляд его был угрожающим.
— Где ты была? — спросил он.
Я не ответила. У меня было одно желание — пройти наверх, к себе в спальню, но он загородил мне дорогу. Я попыталась оттолкнуть его, но не смогла.
— Что ты хочешь? — сердито потребовала я.
— Ответа.
— И не подумаю отвечать. Я не обязана отчитываться перед тобой. Что-нибудь еще?
— Да, — его голос изменился, — звонила Сесиллия. Сесиллия, очевидно, сказала ему что-то сильно его взволновавшее.
— Ну, наконец ты ее нашел. А сейчас я могу подняться? Позволь мне пройти. — Мне действительно не хотелось оставаться в холле наедине с ним. Джейсон выглядел ужасно, а я выведена из равновесия всем сказанным Гэвином. — Я в самом деле очень устала. Эти дни были изнурительными.