— Нужен кровный родственник — заявляет безапелляционно.
— Чушь! У тебя их просто не осталось! Ты разрушил свою жизнь сам, своими руками. Мама мне всё рассказала, как ты жил всё это время и почему докатился до такого состояния!
— Кому-то надо язык вырвать — злобно выдыхает — Я потерял сына.
— А я потерял брата! Но не скатился как ты!
— Замолчи! Не тебе меня судить!
— Не мне ты прав.
— Ты не хочешь, чтобы была операция? — хмурится.
Не хочу.
— Ты понимаешь, что на тебе будет висеть вина не только за Никиту, но и за то, что ты имея возможность не спас отца. И ты готов с этим жить.
— А ты готов жить с тем, что меня, возможно, не станет после этой операции? — говорю ему все свои страхи.
— Ну, в прошлый раз же откачали — отмахивается как от назойливой мухи.
— А если нет — не думал, что голос дрогнет.
— У тебя тут такая боевая баба, что и с того света вытащит.
Это он о Марине? Откуда он узнал, что я с ней?
— Она тебе сказала что-то?
— Хм, сказала. Заявила, что не отдаст тебя мне. Взывала к совести.
М… Маришка моя она попыталась всё сказать отцу, как обещала. Воительница моя. Люблю её до безумия.
— Ты её приструни, чтобы так не смела, разговаривать со мною.
Меня аж, передёрнуло от его слов.
— Ничего я не буду делать, раз она так высказалась, значит, была права.
— Ох, я и забыл, что ты у нас размазня.
— Я не у вас и уже давно! И это вы отказались от меня, когда я был в похожем положении, как и ты. Вы ушли из моей жизни!
— Твоя жизнь не зависела от нас — обдаёт высокомерным взглядом.
Да, конечно.
— То есть ты хочешь сказать, что если бы я был в таком положении, как ты сейчас ты бы отдал мне свою почку?
Не поверю ни за что.
Он молчит и опускает взгляд. Как я и думал, в нём нет ничего человечного.
— В этом и разница между нами. Я всегда был человеком по отношению к тебе, не смотря ни на что.
Обидно очень. Хотелось услышать от него слова благодарности хотя бы. А не так расходится. Ну, что ж ладно.
Разворачиваюсь и иду к двери, не глядя на него.
— Надеюсь, и в этот раз поступишь по человечески — говорит очень тихо, словно боится, что передумаю.
— В отличие от тебя да — говорю и выхожу из палаты. Не могу больше видеть его.
Пытаюсь успокоиться, и осознать всё, что предстоит впереди. Голова идёт кругом от того, что отец даже в таком состоянии не может извиниться передо мною за всё то, что сделал. Не достоин я этого. А, как же больно это всё и неприятно. Но мне немного легче стало от того, что высказал ему, всё, что терзало душу всё это время. И Маринка права, я ни в чём не виноват перед Ником, но сожалею очень о случившемся с ним. А отец… Надо простить его за всё, но только не получается почему-то.
— Ну что вы решили? — из раздумий вырывает голос брюнета, кажется Артём, его Маринка называла.
— Да, я согласен — выжимаю из себя то, что должен сделать.
Прости меня Марин, но по другому я не смогу.
— Хорошо, тогда идёмте, подпишем документы и возьмём анализы.
— А когда будет операция?
Сколько у меня осталось времени?
— Ну если всё будет хорошо и по плану, то в течение часа.
Час… Насколько же это мало.
Мы подходим к посту медсестры.
— Вот здесь подпишите — Артём кладёт передо мною бумаги на донорство.
Выдыхаю и пытаюсь успокоиться. Я ведь всё правильно делаю, почему же такая тоска на сердце и на душе хуже некуда.
Подписываю документы.
— Алён, возьми экспресс анализы и как только будут готовы всё мне, и готовь к операции.
— Хорошо — девушка начала искать какие-то бумаги.
Боковым зрением замечаю движение в коридоре и оборачиваюсь.
Маринка, бледная как стена смотрит на меня. Хочу подняться.
— Пишите — слышу голос Артёма над собою, и он делает шаг на встречу Маринке.
— Так быстро к Тане за таблетками! — кричит на неё командным голосом.
С ней нельзя так. Поднимаюсь.
— Но… — шепчет Маринка.
— Я сказал к Тане — кричит на неё.
Она послушно кивает и отходит от нас.
— Зачем кричали, она же…
— Хочешь, чтоб она прямо тут в обморок грохнулась! — строго так смотрит на меня.
— Нет — поражаюсь.
— Нет. Довёл мне девчонку, до ручки. Она ж потом месяц отходить будет ото всего — качает головой — выбиваете мне работников из колеи — забирает бумаги и разворачивается.
— А с ней такое уже было? — не могу поверить в услышанное.
— Да после смерти отца она очень долго в себя приходила, один раз на операции в обморок упала. Нежнее надо быть с любимыми — выдыхает и уходит в ординаторскую.
Нежнее, если бы я мог. Прости меня за всё, родная моя.
— Идёмте в процедурную — слышу голос мед сестры и поднимаюсь.
Иду за ней и прохожу все необходимые процедуры по подготовке. В добавок, ещё и желудок промыли, так как я сегодня обедал. Процедура весьма неприятная.
Меня разместили в палате, в которою мы с Маринкой заходили. Она оказалась пустой.
— Раздевайтесь, скоро за вами приедут — говорит мед сестра и выходит из палаты, оставляя меня одного наедине со своими мыслями.
Скоро всё случиться и я теперь не смогу ни на, что повлиять. Стягиваю футболку и бросаю её на кровать.
Маришка, зайди ко мне, пожалуйста. Я не вынесу эти оставшиеся минуты без тебя, я так тебя люблю. Как ты там, родная моя? Неужели на этом всё закончится? Как же я хочу жить, рядом с тобою. Засыпать и просыпаться, обнимая тебя, целовать тебя, слышать твой голос и просто ощущать тебя рядом. У меня нет слов, чтобы выразить все чувства к этой девушке, что заставила меня почувствовать себя живым, спустя столько времени. Родная моя Маринка. Глаза начинает щипать от мысли, что у нас с ней нет будущего, и это делаю я своими руками. Но по-другому я поступить просто не смогу.
Слышу, сзади открывается дверь, и в отражении в окне я вижу Маринку. Как же я хочу, чтобы время остановилось, позволяя нам побыть вдвоём как можно дольше.
Глава 40
Марина.
Поле разговора с мамой, настраиваюсь на любое решение Руслана и выхожу из ординаторской, узнать как там дела вообще. Замечаю на посту Руслана, склонившегося над бумагами… Господи он всё же решился на операцию…
От осознания этого в голове шуметь начинает, а в груди всё сжимается. А я всё-таки надеялась, что он откажется. На глаза слёзы наворачиваются. Руслан замечает меня и поворачивается ко мне. В его взгляде растерянность и боль.
— Так быстро к Тане за таблетками! — передо мною вырастает Артём и строго смотрит в глаза.
Посылает к Тане, за успокоительным? Артём видит меня насквозь.
— Но… — хочу возразить и подольше побыть рядом с Русланом.
— Я сказал к Тане! — Артём начинает кричать.
Надо прислушаться к нему, наверное, ведь впереди операция.
Киваю в ответ и разворачиваюсь. Иду ко второму посту Тани. Ноги не слушаются просто. Зачем он это делает?
— Марин? — Таня смотрит на меня поражённо.
— Есть валерьянка? — выдавливаю из себя.
— Есть кое-что получше — она открывает ящик и вытаскивает блистер Новопассита — здесь травки и он отпускает хорошо.
— Спасибо — забираю блистер и вытаскиваю пару таблеток. Сейчас мне слоновью дозу надо, иначе не выдержу всего этого.
— Расскажешь, что случилось? — взволнованно смотрит на меня и протягивает бутылочку воды.
— Спасибо — забираю воду у неё из рук и делаю пару глотков. Вода немного будоражит и приводит мысли в порядок. Нельзя раскисать, всё потом, после.
— Ну? Что случилось? Ты сама на себя не похожа, Марин.
— Не могу пока — если начну рассказывать, точно разревусь, а надо собраться с духом и к Руслану хочу до безумия — потом.
— Ты хоть присядь, выдохни немного — не унимается Таня и берёт меня за руку, тянет к стулу напротив.
Ладно, опускаюсь на стул и прикрываю глаза, жду, пока таблетки подействуют Таня, слава Богу не пристаёт с расспросами.