Слышу грохот каталки, везут его отца.
— Марин, пора, пока подействует, ведь ему заснуть надо — слышу Колю.
— Не бойся — говорит Руслан.
Легко тебе говорить.
Коля вкалывает наркоз в пакет капельницы, окрашивая жидкость в жёлтый цвет.
Жидкость медленно ползёт по трубке, постепенно вытесняя прозрачную. Возникает такое ощущение, что с каждой каплей из меня самой вытекает жизнь. Мне настолько страшно за Руслана, что перед глазами начинают плясать мушки. Зажмуриваюсь, пытаясь встряхнут головой и отогнать это всё.
Ощущаю, прикосновение к локтю и открываю глаза. Руслан, дотянулся кончиками пальцев и тихонько гладит по рукаву. Смотрит так ласково, что сердце заходится. Даже через ткань чувствую его тепло. Он улыбнулся мне так тепло.
Да где же его отец, везли же? Смотрю на капельницу, жёлтая жидкость почти достигла его вены, осталось десять сантиметров.
В операционную заходит Алёнка и удивлённо смотрит на меня.
— А вы чего здесь?
— То есть, что ты имеешь в виду? — наверное туго соображаю.
— А Артём не сказал, что ли?
— Нет — теперь моя очередь удивляться.
Неужели его отец передумал и пожалел сына?
— Операции не будет пациент скончался десять минут назад.
Её слова звучат как гром среди ясного неба. Ноги подкашиваются просто. Руслан. Вспоминаю про наркоз…
Господи, он же дошёл уже…
Паника охватывает и тянусь к катетеру. Рывком вытаскиваю его из вены Руслана. Когда вижу два миллиметра прозрачной жидкости в трубке, обдаёт волна, от которой всё внутри трястись начинает. Я успела, родной, успела. Спасибо Господи…
Перед глазами плывёт всё и обносит голову. Не вижу ничего и чувствую, что проваливаюсь куда-то. Резкая боль пронзает висок, а перед глазами возникают радужные круги, растворяющиеся в темноте кромешной. Вдалеке слышу на голос Руслана, полный боли и отчаяния, он зовёт меня по имени. У тебя всё должно быть хорошо, родной мой. Сознание уплывает куда-то и похоже отключаюсь.
Глава 42
Руслан.
— Операции не будет пациент скончался десять минут назад — слышу слова медсестры, что везла меня сюда и не могу поверить.
Неужели я опоздал и отца больше нет. Дыхание перехватывает от осознания происходящего. Всё зря! Я опоздал! Наверное, отец был прав в — я ничего стоящего сделать не могу в жизни. Господи, ну почему всё так получилось! Прости меня, я так хотел помочь.
Перевожу взгляд на Маринку. В её глазах плещется ужас, и она смотрит на мою капельницу. Наркоз дошёл почти, это же я скоро отрублюсь и неизвестно проснусь ли… Отец решил забрать с собою недостойного сына… Не успеваю додумать мысль, как Маринка резко склоняется и тянется к катетеру. Она выдёргивает капельницу с наркозом из моей вены и внимательно смотрит на неё. Маришка моя родная, если бы только знать, что всё так получится…
— Успела — Маринка выдыхает с облегчением.
Успела? Не дошёл ещё, Господи, это наверное лучшая новость за сегодняшний день.
Маринка меняется в лице и начинает оседать. Только не это!
— Марина! — кричу и пытаюсь встать, но куда там я же привязан к столу за руки и за ноги.
Слышу грохот и Маринка исчезает из поля зрения.
Накатывает волна паники, что с ней!
— Марин! — кричу.
Да, что же я такой беспомощный то.
— Ой, Марина Алексеевна — медсестра подходит к ней.
— Помогите ей — тяну завязки, но они не поддаются.
— Твою ж мать — материться анестезиолог — ещё головой похоже ударилась — отодвигает подставку с инструментом — ну как так-то — возмущаясь наклоняется над ней.
Господи, только бы не виском. Девочка моя родная, прошу тебя приди в себя. Ты не можешь меня оставить сейчас, пожалуйста только не так.
— Отвяжите меня! — сейчас порву эти верёвки сам.
— Да лежи ты, сейчас — анестезиолог поднимает Маринку на руки.
Она без сознания, её рука безжизненно свисает, пока её несут к дверям, медсестра открывает ему дверь.
Замечаю кровь на виске. Нет! Не оставляй меня Маришка!
Я остаюсь один в операционной. Душа рвётся к ней, я с ума сойду в неизвестности. Я же сдохну без тебя! Она так сильно переживала за меня, превратилась в бледную тень, а я даже не задумывался о том каково ей. Она так сильно плакала, когда узнала о моем решении, сказала, что без меня не сможет. А это я без неё не выживу. Солнышко моё, как я мог довести её до этого! Идиот, думал только о проблемах отца, боялся не вернуться к ней, а она меня спасла. Родная моя. Не могу нормально выдохнуть, отвяжите меня хоть кто-нибудь, пожалуйста. Господи не забирай ещё и её у меня!
Натягиваю в очередной раз завязки, но они не поддаются, крепкие.
Спустя казалось вечность в операционную заходит мед сестра.
Она молча подходит ко мне, начинает отвязывать завязки.
— Как она? — голос дрогнул.
— Пока так же — она потупила взгляд.
Освободившись, поднимаюсь и сажусь на столе. Закутываюсь в простынь. Как-то не удобно быть обнажённым перед девушкой.
— Ложитесь я довезу вас до палаты — указывает мне на каталку.
— Да я бы дошёл сам.
— В таком виде — улыбается.
Да уж.
Выдыхаю и укладываюсь на каталку. Она сверху укрывает одеялом и ведёт в палату.
В палате наспех одеваюсь и иду искать мою девочку. Очень надеюсь, что она уже пришла в себя.
На посту вижу Артёма и подхожу к нему, может он скажет мне хоть что-то.
— Что с Мариной? — задаю вопрос, мучающий меня.
— Была без сознания, увезли на КТ, посмотрим результаты, там видно будет, висок всё же. И ударилась она хорошо. Это ж надо так переживать, второй раз обморок за всё время что её знаю. Ведь всегда спокойная как танк, уравновешенная, а тут.
— Второй раз?
У неё уже было такое?
Нежнее надо быть с любимыми, вспомнились его слова.
— Да она после смерти отца очень тяжело отходила и один раз сознание потеряла во время операции.
Неужели она сейчас была в таком же состоянии из-за меня? Надеюсь ты ничего не повредила себе. Это я довёл её до такого состояния! она ведь просила меня этого не делать. Моя маленькая, хрупкая девочка, вместо того, чтобы оберегать её и заботится, я подверг её таким сильным переживаниям. Ведь если бы она решилась на такое ради своего отца, я бы умер без неё рядом с операционной. Потерять её смерти подобно. А она ещё и оперировать пошла. Какая же она сильная и смелая моя девочка и опять спасла меня сегодня, помедлила бы немного, и я уже отключился, наверное.
— Мне жаль, что так получилось с вашим отцом — парень опускает глаза.
— А, что случилось, ведь мы торопились как могли.
— Да, но никогда не знаешь сколько нам отмерено. Его жена поздно обратилась, он уже второй день был в таком состоянии, поэтому видимо всё так сложилось.
Возникло впечатление, что парень оправдывается передо мною.
— Понятно — только и могу выдавить из себя.
Не хочется думать об отце, почему-то.
— Его жене мы сообщили, простите ещё раз.
— Хорошо — отвечаю.
Артём уходит.
А мне что делать? Где ждать Маринку? Смотрю на палату отца.
Тихонько иду туда, может его ещё не увезли?
Заглядываю, сам не зная, чего ожидать.
Палата оказывается пуста. Только смятая простынь указывает на то, что некоторое время назад здесь был отец.
Становится горько и на душе пустота какая-то. Он ушёл из моей жизни полтора года назад. Но совсем разные вещи, когда человек жив, а когда его нет. Ты можешь не общаться с ним, но знаешь, что он живёт и от этого спокойно на душе было. А сейчас? Сейчас я опоздал с помощью и оказался не достойным сыном, коим и был всегда для него. Не успел я поступить по человечески, прости. В груди всё сжимается, не могу выдохнуть и выхожу в коридор. Зажмуриваюсь, тяжело всё это осознавать.
Слышу везут кого-то на каталке и открываю глаза.
Маришка, бледная как мел, даже губы стали намного светлее. Всё также без сознания.