Её завозят в палату в которой был я. Помогаю переложить её на кровать, забывая о спине. Шов ноет, но стараюсь не обращать на это внимание, есть куда более важные вещи.
— Что с ней? — спрашиваю мед сестру и укрываю Маринку одеялом.
— Артём Сергеевич всё скажет — она выкатывает каталку, а я наконец-то могу остаться с Маринкой наедине.
Присаживаюсь рядом на стул и беру её прохладные пальчика в ладонь.
— Маришка — тихонько зову её, может очнётся?
Почему она столько времени не приходит в себя? Неужели всё же что-то серьёзное, раз медсестра мне не ответила.
— Прости меня. Это я во всём виноват — сознаюсь ей — только возвращайся ко мне, родная моя я без тебя не смогу.
Подношу её ладошку к губам и целую, вкладывая все свои чувства к ней.
Маринка не реагирует. Становится очень страшно за неё. На глаза слёзы наворачиваются. Не оставляй меня прошу…
Прижимаюсь щекой к её ладошке, чтобы почувствовать её тепло и чтобы она знала, что я рядом.
Неожиданно за спиною открывается дверь и в палату заходит женщина. Она очень похожа на Маринку. Поднимаюсь со стула.
Она с болью смотрит на Маринку и прижимает пальцы к губам словно сдерживаясь. Она подходит ближе и смотрит на меня очень внимательно.
— Ты, наверное, Руслан да? — вышибает пол из-под ног своим вопросом.
— Да — только и могу ответить.
— Я Анастасия Игоревна мама Марины — ошарашивает меня.
Она здесь, значит с Мариной случилось что-то серьёзное? От паники всё внутри трястись начинает.
— Простите это…это из-за меня она — не могу даже договорить нормально, да что ж такое-то со мною, руки ходуном ходят.
— Ты чего, с ума сошёл? — касается моих плеч и заглядывает в глаза — не переживай так. Она сильная, я знаю — тихо выдыхает и притягивает к себе, обнимает, словно я ей родной человек.
— Простите меня — голос садится, на глаза слёзы наворачиваются. Я во всём виноват.
— Дурачок. Она просто очень переживала за тебя, по-другому она не умеет, в меня пошла — она тихо гладит меня по спине — если любит то всем сердцем.
— Она Вам рассказала?
Когда только успела?
— От меня у неё секретов нет — она немного отстраняется — и я очень рада, что ты появился в её жизни и надеюсь будешь беречь её впредь.
— Буду, лишь бы пришла в себя. Что с ней? Мне ничего не говорят.
— Сотрясение небольшое, скоро должна прийти в себя. Я просто не выдержала дома одна, зная вашу ситуацию не хотела быть вне ведении. Переживала за вас обоих.
— Вы тоже переживали? — поражаюсь я.
— Конечно, ведь не хотелось терять зятя, даже не познакомившись с ним. А как же нервишки потрепать, а? А кровушки попить? — улыбается мне.
Нервишки? Зять? Я никогда не был в этом статусе.
— Да я шучу, не переживай. Только Маринку не обижай, она ранимая очень. Видишь аж в обморок грохнулась, так за тебя боялась.
— Я тоже очень боялся — сознаюсь ей — боялся не вернуться к ней, ведь она моя жизнь. Я её очень люблю.
Мама марины так тепло улыбнулась мне, что в груди защемило.
— Я рада, что в её жизни появился ты.
— А она в моей — опускаю взгляд.
— И не только в её, но и в нашей. Руслан. Теперь ты часть нашей семьи, а мы твоей.
Глаза начало щипать от её слов.
— Спасибо — только и смог ответить ей.
Глава 43
Руслан.
Маринина мама обнимает меня, вызывая в груди щемящие чувства. Часть семьи, это так не привычно и не верится до конца, что совершенно не знакомый мне человек относится ко мне как к родному. Маринка очень похожа на мать, особенно глазами и тёплым взглядом.
— Не поняла? — слышу родной голосок Маринки.
Её мама отпускает меня.
— Вы что тут делаете? И что случилось — Маринка немного морщится, прикасается пальцами к виску и пытается подняться на пастели.
— Привет — наверное улыбаюсь как дурак, но я так счастлив видеть её.
Присаживаюсь на кровать и беру её за руку.
Маринка недоумённо смотрит то на меня, то на маму.
— Ну? — поторапливает.
— Что ну? Напугала нас до чёртиков, а теперь ну. Голова не кружится? — Анастасия Игоревна присаживается на стул рядом.
Маринка мотает головой и не понимает о чём речь.
— Ты упала в обморок в операционной и ударилась виском — поясняю — я очень испугался за тебя — признаюсь.
— Ах, да я успела, да — выдыхает с облегчением — я так за тебя боялась.
— Знаю солнышко — сжимаю её пальчики в своей ладони — я и сам боялся очень.
— А твой отец, ты узнавал? Почему так получилось.
— Да Артём объяснил, что всё было запущено и мать обратилась поздно.
— Понятно.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, только висок побаливает — она гладит пальчиками по пластырю на виске.
— У тебя сотрясение, Артём говорил про пастельный режим пару дней — её мама тревожно смотрит на Маринку.
— Да ну, бросьте, всё хорошо — Маринка хочет встать.
— Марин, может стоит прислушаться — переживаю за неё очень.
— Я нормально себя чувствую — говорит уверенно — я хочу домой.
— Ну давай хоть помогу встать — поднимаюсь с кровати и придерживаю её за руки.
— Руслан у тебя же спина, нельзя — упрямица и пытается встать самостоятельно.
— Давай, врединка — тяну её за руки.
Выдыхает и поднимается на ноги. Стоит вроде бы твердо.
— Ну как?
— Всё хорошо, не переживайте. Давайте лучше домой поедим.
— Домой, собралась. Давайте ко мне, я что зря ужин готовила что ли — говорит Анастасия Игоревна.
— Ты не против? — Маринка удивляет меня.
— Я? — почему я должен быть против — Нет, не против.
— Ну вот и хорошо, идёмте — её мама открывает дверь в палате и мы выходим.
Нам на встречу идёт Артём.
— Так, уже на ногах, да? — спрашивает Маринку — А как рекомендации врача? — строго смотрит на Анастасию Игоревну.
— Я нормально себя чувствую, Артём. Спасибо, но мы домой.
— Домой она собралась. А если плохо будет?
— Не будет, нормально, правда — Маринка оправдывается.
— Ладно. Пару дней отлежись дома. Ты мне нужна здоровой. А ты — указывает на меня — смотришь за ней в оба. Станет плохо, скорую сразу вызываешь и её не слушаешь. Знаю её геройству нет предела. Но предел есть у всех. Береги нашу Маринку.
— Хорошо — отвечаю.
— Ладно, счастливо — Артём обходи нас.
— Спасибо — Маринка говорит ему в спину, и мы идём дальше.
Маринина мама вызывает такси, а я не могу выпустить Маринку из рук, обнимаю, придерживаю и боюсь отпустить.
— Это ты! Это всё ты — слышу истошный крик матери, пробирающий до костей, заставляющий остановится.
Разворачиваюсь. она очень злая идёт на меня со сжатыми в кулаки руками.
— Это из-за тебя он умер! Пожалел почку! Не мог раньше пойти на операцию!
Я никогда ещё не видел мать такой, в таком состоянии. Потеря Ника и отца для неё стало сильным ударом, она словно на лет десять постарела. Выглядит не опрятно. Её глаза кажутся безумными и дикими. Аж не по себе становится. Но она права.
— Это ты виноват в его смерти — выбивает почву из-под моих ног — не прощу никогда! — она толкает меня в грудь со злостью, от чего отшатываюсь.
— Так, мадам, в сторону — Анастасия Игоревна преграждает путь матери.
— А ты кто такая? — выплёвывает мать.
— Отойдите и успокойтесь, женщина — Анастасия Игоревна отодвигает мать дальше от меня.
Ощущаю руки Маринки у себя на спине, обнимает крепче прижимает к себе.
— Не слушай её — шепчет на ухо, моя девочка.
От нахлынувших эмоций не могу нормально выдохнуть.
— Я его мать! Я имею права…
— Ты не мать — произносит Анастасия Игоревна — и не имеешь права так себя называть! Так не поступают матери со своими детьми. Не бросают в самый трудный момент в жизни, поддерживают и любят своих детей. Ты что сделала для этого?
От слов мамы Марины в душе больно становится. Не поступают да…