Молчит, поджимает губы, обдумывая.
— Да делайте, что хотите — она отходит от двери.
Хочу пропустить Руслана вперёд, вдруг она дверь перед моим носом захлопнет. Но Руслан подталкивает меня, чтобы заходила вперед.
Ладно переступаю порог и не знаю, чего ожидать дальше.
Квартира очень просторная, хорошо обставленная. Смотрю на Руслана. Он осматривается, впитывая увиденное с особой жадностью во взгляде. Он скучал по дому.
Он достаёт деньги из кармана.
— Вот мам, всё что мы с Мариной смогли.
Она осматривает меня с головы до ног, затем брезгливо берёт деньги.
— Если бы не необходимость ни за что бы не взяла деньги от неё — морщится словно кусок лимона съела.
Пересчитывает деньги, слюнявя палец почти на каждой купюре, с таким видом, словно это мы ей должны.
— Здесь очень мало! Не хватит и половины на всё! — заявляет безапелляционно.
Мало! Вот это запросы! Чувствую, как рука Руслана вздрагивает в моей.
— Мам зачем такие траты, давай по скромнее, если хочешь можем вместе выбрать- начинает Руслан.
— Скромнее! Да Гриша достоин самого лучшего! — взрывается она.
— Достоин не спорю, но, если нет возможности, значит нужно сделать всё скромнее. Много народа будет?
— Не очень он со всеми поссорился за последние полгода.
— Тем более, можно постараться уложиться в эту сумму. Больше нет правда! — оправдывается перед ней.
— Ладно постараюсь уложится, раз сынок не может больше раскошелится на своего отца.
Опять упрёки.
Руслан опускает взгляд.
— Мам можно в комнату мы пройдём? Хотел…
— В какую ещё?
— Нашу в Ником — его голос просаживается.
— Нет её больше, там всё переделано. Но если хочешь проходи. Я договариваться пошла по ритуальным услугам.
Она отворачивается и идёт на кухню. Руслан стоит в растерянности.
— Идём — тянет меня за руку к самой дальней комнате.
Иду за ним следом. Руслан заходит в большую и светлую комнату. В ней нет мебели только стеллажи вдоль стен. Выглядит честно говоря жутковато, словно это музей или выставка. Безжизненная комната.
Руслан проходит и подходит к одному из стеллажей. Берёт фотографию. Я радуюсь от того какой он на ней счастливый и беззаботный. Но глаза словно не живые. От того как касается Руслан пальцами лица на фотографии прихожу в ужас. Это Никита. Никита на фотографиях везде! Не Руслан! Господи, это музей, посвящённый Никите!
— Это Ник — тихо говорит Руслан — мы после школы сбежали за гаражи к речке и ловили лягушек. Друг Ника сфоткал нас вместе.
— Но на фотографии только Никита — поражаюсь.
— Меня стёрли — говорит грустно и ставит фотографию на место.
Осматривается.
— Меня стёрли, как и из жизни, Марин — он поражённо смотрит на комнату — раньше здесь было два дивана и два стола напротив друг друга, их разделали пара шкафов, так у нас были импровизированные свои комнаты.
Ему так тяжело даётся осознание этого и находиться здесь. Он с такой болью смотрит на стеллажи.
— Может пойдём? — хочу увести его отсюда.
— Подожди, у меня от него ничего не осталось — говорит хрипло и подходит к стеллажу, в котором выложены документы о курсах, аттестаты и какие-то камни.
— Он собирал камни? — поражаюсь какие некоторые необычные.
— Да он всегда как-то находил интересные. Вот этот мы нашли на берегу речки.
Он цветной и очень красивый.
— Хочешь взять его?
Он кивает и прячет его в карман.
— И ещё вот эту — он берёт одну из фотографий, где Никита на велосипеде, ему лет пятнадцать — я научил его ездить на велосипеде тогда.
— Думаешь мама не заметит пропажу?
— Тогда идём скорее — он хитро улыбнулся и взял меня за руку.
Мы вышли в коридор. Было слышно, как мать разговаривает по телефону. Заметив нас, она заканчивает разговор.
— Нам пора — говорит Руслан — если что-то будет нужно…
— Да ничего всё уже есть — грубо прерывает его.
— Во сколько и когда всё будет?
— А ты хочешь прийти? — она вскидывает бровь от удивления.
— Конечно — глухо отвечает ей Руслан.
— Завтра в два, адрес скину тебе- отвечает и поджимает губы.
— Хорошо — Руслан открывает дверь, пропуская меня вперёд.
Хоть бы спасибо сыну сказала!
— Мам, ты держись — его голос садится.
Он так переживает за неё. Ну, когда же она уже начнёт общаться с ним нормально.
Он ещё не вышел.
Оборачиваюсь и смотрю на неё.
— Иди уже, не могу видеть тебя — говорит довольно грубо.
Руслан моментально сникает и перешагивает порог.
— Никиту напоминаешь — говорит она уже тише.
— Прости меня — говорит Руслан очень хрипло.
Ему и самому очень тяжело даётся всё это.
Не могу здесь смолчать.
— Вы не Никиту должны видеть, а Руслана! Он живой и ваш родной сын, неужели нужно просрать полжизни, чтобы понять это! Ведь теперь только вы есть друг у друга. Ведь вы же мать! Это ваша плоть и кровь. Да как так можно! Делить детей! Мужа выше ребёнка ставить.
— Тебе не понять!
— И слава Богу. Я и не собираюсь! Я никогда не совершу Вашей ошибки! Но у Вас ещё есть время хоть что-то изменить.
— Не тебе меня учить.
— Не мне — соглашаюсь.
— Идём — Руслан берёт меня за руку и тянет к ступенькам.
Мы спускаемся в тишине. Только когда оказываемся на улице, могу нормально вздохнуть.
— Прости за её слова. Она не должна была так с тобою разговаривать. Но она такая, тем более сейчас она очень нервная, а я как обычно раздражал её своим лицом — он обнимает сзади и прижимается губами к шее.
— Как ты можешь это всё вынести? — поражаюсь ему.
— Потому, что в моей жизни появилась ты- обнимает крепче.
— Я так тебя люблю — поворачиваюсь к нему и обнимаю крепко-крепко.
В его тёплых объятьях забываю обо всех неприятностях сегодняшнего дня.
— Поехали домой? Я только к себе заеду, переоденусь.
Домой? Приятно, что моя квартира стала домом для него.
— Поехали — отвечаю не раздумывая.
Глава 56
Руслан.
Побывать дома у матери мне очень хотелось. Попытаться ощутить ту атмосферу, что царила раньше, когда был жив Ник. Но ничего не получилось. Нет больше той квартиры, нет больше той семьи. Всё разрушилось до основания. Не представляю, как теперь мать одна будет там жить.
И я совсем не ожидал увидеть вместо нашей комнаты музей Никиты. Возникло странное давящее чувство, которого я раньше находясь там не испытывал. Хотелось убежать.
Но я очень рад, что удалось забрать ту фотографию, на которой он ещё совсем мальчишка, не умеющий кататься на велике. Он ободрал тогда все коленки, три раза упал, на четвёртый поехал, он такой счастливый тогда был… А, я гордый, что сумел научить его кататься.
Как же мне не хватает, моего солнечного Ника.
Чувствую тёплые пальчики Маринки в своей ладони. Легко сжимает и кладёт голову мне на плечо. Мы едим домой, то есть к ней домой на такси. Она настояла, хотел пешком прогуляться, правда спина начала болеть.
Обнимаю её, прижимая к себе. Как хорошо, что она есть у меня. Сегодня с матерью так разговаривала, что аж сердце заходилось от её слов. У меня язык бы не повернулся сказать матери всё это. Но Маришка, моя умница. Хотя мне так стыдно, что мать ни во что её не ставит. Ведь это Марина помогла ей, а она повела себя с ней очень некрасиво. Обидно за мою Маришку стало, но с матерью я бесправен. Я никто для неё, я уже догадался об этом. Жаль только, что она может с ума сойти в такой обстановке дома. Из второй комнаты музей отца сделает? Ужас конечно. Я понимаю, что для них потеря Ника была очень болезненна, но не до такой же степени… Не понимаю я этого. Перед Маришкой стыдно за мать.
— Приехали — голос таксиста возвращает в реальность.
Маринка отстраняется. Выбираюсь из такси резче, чем хотелось бы и спину простреливает, до пятен перед глазами. Зажмуриваюсь.