— Привет. Я соскучилась — говорю ему.
— Привет — немного хрипло.
— Впустишь меня? — уже начинаю сомневаться в правильности своей затеи.
— У меня не прибрано — бурчит и опускает взгляд.
Что?
— То есть? — не пойму.
— Уже поздно — немного отстраняется.
— Руслан, что происходит? Давай поговорим?
Он поджимает губы. Сомневается?
Через мгновение отстраняется и пропускает меня во внутрь квартиры.
Прохожу, он закрывает дверь и поворачивается ко мне медленно, потупив взгляд. Ему хуже стало.
Родной мой не могу я так подхожу и обнимаю его и плевать, что он стоит истуканом.
Он рвано выдыхает и обнимает в ответ крепко прижимая.
— Я так скучала — прижимаюсь к его чуть колючей щеке — не исчезай больше, пожалуйста.
— Не могу — говорит хрипло и немного отстраняется, заглядывая в глаза.
— Почему? — не пойму.
— Нам надо разойтись — говорит резко.
— Что?
— Марин я так дальше не могу — отпускает и отходит от меня.
— Нет, не надо так.
— Марин мы не справились, всё! — кричит и опускает взгляд.
— С чем мы не справились, Руслан?
Не пойму ничего.
— Со всем — опускает взгляд — всё.
Пытаюсь нормально выдохнуть и понять его.
— Так — подхожу к нему и беру за руки, ощущаю дрожь под пальцами — расскажи всё нормально, пожалуйста, что стряслось. Руслан.
— Я, у меня нет прогресса и не будет. Будет только хуже и я не хочу, чтобы ты была со мною.
Господи, так вот оно что.
Какой же он дурачок.
— Не хочешь, хорошо. И как ты себе это представляешь?
Он нервно сглатывает и поднимает на меня непонимающий взгляд.
— Ты сейчас уходишь и забываешь о моём существовании.
Отлично!
— М, даже так. План составил молодец. Только меня об этом не известил.
— Марин- его голос срывается.
— А теперь повернём ситуацию в обратную сторону. Если бы со мною случилось всё то же, что с тобою. И я бы решила из-за этого отстраниться от тебя. Ты бы просто ушёл и забыл обо мне? — аж самой интересно, что ответит.
— Нет ты что! — его глаза полны ужаса.
Как я и думала.
— Дурак — не могу удержаться и обнимаю его — никогда даже не смей мне предлагать подобного, слышишь — говорю ему на ухо.
— Прости — обнимает крепче — прости я не вижу другого выхода.
— Выход есть всегда — говорю ему, и заглядываю в глаза.
— Не знаю — немного растеряно.
— Давай поменяем центр? — предлагаю то о чём давно уже задумывалась
— Думаешь будет толк, если всё вернулось по новой.
— И ты из-за этого решил уйти? — поражаюсь до сих пор.
— Я не хочу, чтобы ты тянула всё на себе.
— А меня спросить забыл. Ведь если я сейчас здесь, значит мне нужен ты и это мой выбор. Я хочу быть с тобой, что бы с тобою не было. Я без тебя не смогу, ну почему ты такой дурачок, всё решаешь за нас обоих?
— Я хотел лучшего для тебя.
— А мне не нужно это лучшее, если в нём нет тебя.
— Марин — его голос срывается, а в глазах стоят слёзы — я не могу так.
— Как?
— У меня нет работы и возможно я не вернусь на неё, ты готова положить свою жизнь ради меня! Возможно я вернусь в кресло и стану инвалидом! Я не хочу, чтобы ты всё это видела и тащила меня на себе!
— Я и не тащу тебя на себе! Ты вполне самостоятелен!
— Это пока.
— Руслан! — моё терпение закончилось- да сколько можно. Если бы да как бы. Ты сейчас на своих двоих, а что там будет после никто не знает. И прекрати думать чушь! И, что бы не было я не уйду!
— Чушь. Я вижу, как ты устаешь, а ещё и приходится со мною возиться, а дальше будет хуже.
Он совсем потерял надежду. Неужели Пётр Семёнович ему внушил, что всё потеряно?
— Давай поменяем центр, пожалуйста.
— В этом нет никакого смысла — опускает взгляд.
— А ты попробуй, я не согласна с тем как тебя лечит Пётр Семёнович. Он нарушал все правила. Давай поменяем и попробуем, если нет, тогда будем решать, что делать вместе.
— Марин — раздосадовано.
— Руслан, ты сам хочешь, чтобы я ушла и вот так мы всё оставили?
Он молчит, потупив взгляд.
Я уже не знаю, как его убеждать, если он сам не хочет ничего. Наверное, не стоит навязываться.
— Хорошо — опускаю руки.
Раз уж он так решил…
Только как я буду без него, я не знаю.
Пытаюсь успокоится и иду к двери. Он не двигается, словно замер.
Открываю замок и тяну дверь на себя. Он даже ничего мне не скажет?
Выхожу из его квартиры какой-то опустошённой, из его жизни как он и хотел. Отчего же так больно-то. Спускаюсь по лестнице и практически ничего не вижу перед собою. Выхожу на улицу. Пытаюсь отдышаться. Надо вызвать такси уже поздно. В голове кавардак, ищу телефон в кармане и наталкиваюсь на ключи Руслана. Надо было отдать ему. Раз уж решил порвать. Блин придётся возвращаться. Заставляю себя вернуться, поднимаюсь к нему на негнущихся ногах. Не даю слезам пролиться, всё потом, дома в подушку, не сейчас. Нацепляю маску хладнокровия, пытаюсь не думать ни о чём.
Открываю дверь его ключом и захожу. Руслан сидит на полу в коридоре, закрыв лицо ладонями.
— Я забыла отдать тебе ключи — не ожидала, что голос будет так дрожать.
Кладу ключи на полку в коридоре и поднимаю на Руслана последний взгляд перед уходом. Его плечи дрожат. Он, что плачет?
Не могу я так больше, да что ж такое-то! На глаза слёзы наворачиваются.
Подхожу к нему ближе и присаживаюсь на корточки.
— Что ты творишь? — спрашиваю, в надежде, что он одумается.
Касаюсь его запястья и оттягиваю его руку от лица. Он поднимает на меня взгляд, по его щекам бегут слёзы, он рвано выдыхает.
— Маришка- говорит хрипло и берёт меня за руку — прости меня — его пальцы дрожат.
Присаживаюсь на колени.
— Прости меня, Мариш — его губы дрожат, он рвано выдыхает. По моим щекам тоже бегут слёзы.
Он тянет меня за руку к себе и обнимает очень крепко.
— Прости — его голос срывается — я такой дурак, прости.
— Ещё какой — тихо глажу его по волосам.
Как же хорошо, что я вернулась.
— Я не могу без тебя — говорит хрипло на ухо — не уходи, пожалуйста. Я сдохну без тебя.
Немного отстраняюсь от него, чтобы посмотреть в глаза.
— Я останусь при одном условии — теперь моя очередь ставить ультиматум.
— Каком? — рвано выдыхает.
— Ты больше никогда и ни при каких условиях не говоришь мне того, что сказал сегодня, а самое главное даже не думаешь об этом. Если я ещё раз услышу что-то подобное я уйду — грожу ему потому, что по-другому никак.
Он растерянно смотрит на меня.
— Это очень обидно, Руслан. Слышать от любимого человека все эти вещи.
— Прости меня. Мне и самому больно от этого. Но так неприятно ощущать себя неполноценным рядом с тобою.
— Я никогда не думала так о тебе. И пожалуйста давай поменяем центр, попробуем другое лечение.
— Ты думаешь это что-то изменит? — грустно усмехается.
— Тебе Пётр Семёнович что-то сказал?
Кивает.
— Что именно?
— Что моя реабилитация бесполезна и в понедельник будет закончена.
Как так-то?
— А дальше что?
— Дальше МСЭК и оформление инвалидности. Поэтому я и хотел…
— Тише — не даю ему договорить.
Вот почему вся эта нервозность и потерянность. Родной мой, ну почему не сказал ничего. Дурачок любимый.
— Пока заканчивай реабилитацию, а я подумаю, что можно сделать.
Надо поговорить со своими в больнице, может Артём подскажет какой центр или просто съездить в санаторий, хоть там подлечить его немного. Это же надо так с ним. Пётр Семёнович свои косяки в лечении закрывает за счёт его. Надо центр искать.
— Тут ничего не поделаешь. Денег у меня нет на платный центр, квоту я уже израсходовал, всё. Я инвалид, Марин!
Да уж постарался Петр Семёнович налил воды в уши. Надо немного отвлечь его от всего.
— Давай съездим в санаторий? — предлагаю.