— Я все понял к нашему общему счастью. Не знаю пока, что с этим делать, но лечение во всевозможных медкапсулах теперь для вас закрыто. Они являются сильным источником электромагнитного излучения, а «Арес» создаёт некое противодействие входящему сигналу. Пока он не может защитить вас полностью, но снизить воздействие на организм ему уже под силу. Учитывая, что немаленькая часть вооружения и средств индивидуальной защиты работает в той или иной мере на основе электромагнитизма или уязвимо к нему, то это может стать либо вашим проклятием, либо уникальным даром. Я подумаю на досуге, как направить ваше развитие в правильное русло.
После бессонной ночи и всяческих истязаний в научном корпусе состояние было не очень… Жутко клонило в сон, восприятие притупилось, а обычный шум суеты огромного города раздражал не меньше чем все его жители. Нужно было срочно отдохнуть и хорошенько выспаться в прохладной мягкой кровати, а то последние сутки выдались слишком насыщенными даже для меня. Смена обстановки, режима, рода деятельности и вполне вероятный риск для жизни требовал хотя бы частичной адаптации.
Домой завалился с продуктами и полным осознанием, что бывать здесь теперь придется намного чаще. Даже не смотря на то, что обстановка внутри была вполне себе приемлемой я бы даже сказал комфортной, все равно было как-то неуютно, а моментами даже одиноко. Полная тишина и молчаливые стены давили на меня не только снаружи, но и изнутри, находя в пустоте моего разума свое унылое отражение. Лишь рухнув на кровать с широко расставленными руками я понял чего мне так не хватает. Немного крамольная и противоестественная мысль о прощении зарождалась где-то на периферии моего сознания и с каждой секундой мимолетных воспоминаний становилось все сложнее эту мысль прогнать. Глаза были закрыты и словно на яву передо мной стоял такой привычный и желанный образ в мельчайших подробностях, настолько реальный, казалось к нему даже прикоснуться можно. Но чем больше я всматривался, тем больше начинал находить отличий. Вначале они были незначительными и проявлялись в движение рук, пальцев, мимике и взгляде, а потом и вовсе стал прорисовываться совсем другой человек. Другие, совсем непривычные мне черты лица, излишняя утонченность изгибов тела и печальный взгляд изредка скрываемый развевающимися каштановыми локонами. Это уже была не Лин, а абсолютно чужой человек, которого видел впервые, но что самое интересное, я точно знал ее имя и никак не мог понять откуда.
Кровь внутри черной коробки начала пульсировать даря с каждым ударом нечеловеческие страдания… Спазм в головебыл такой силы, что даже через закрытые глаза я ощущал как меркнет перед ними свет и явственно чувствовал, как в мою голову снова и снова пытались влезть. Влезть так же как и в тот день в пустошах, когда я лишь чудом сохранял сознание, впрочем как и сейчас. А потом раздался еле слышный голос:
— Найди меня… пожалуйста…
*****
— Майк, — голос системы был как обычно беспристрастен, спокоен и не выражал никаких эмоций хоть Хан и уверял правителя в ее скорой эволюции, как виртуальной личности. Прогнозы были, конечно, в далеко идущей перспективе, но ее монотонный полумеханических голос иногда раздражал его, особенно, когда у него не было настроения вести диалоги. — У меня есть новая информация об образце сто пятьдесят четыре. Ты просил держать тебя в курсе.
— Ты о проекте Фореста? — флегматично ответил правитель.
— Майк, мы оба прекрасно понимаем, что профессор Вильям Форест не имеет никакого отношения к единственному удачному образцу. С поставленной тобой задачей он не справился даже при наличии завершенного на восемьдесят семь процентов проекта профессора Билла Фроста. Так что можно смело считать, что это исключительно его заслуга.