Гарри ГАРРИСОН
ВРАЧ КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ
Глава 1
Полет с лунной станции на Марс – сплошное удовольствие. Пассажиры поднимались на борт ракетного омнибуса «Иоганн Кеплер» и обретали девяносто два дня веселья и вкусной еды, общения и отдыха. После тридцатого дня полета все сто сорок семь пассажиров ублажали себя именно таким образом.
И как раз в это время в нос корабля врезался метеорит. Почти смертельный удар. Разрушая все по пути, метеорит прошел сквозь главную рубку и убил капитана Кандида и еще двенадцать офицеров и матросов. Так как лазеры не смогли остановить метеорит, а внешняя армированная обшивка лишь немного погасила его скорость, он пропорол восемнадцать помещений и зарылся в грузовой отсек в центре похожего на барабан корабля. Во время внезапно грянувшей катастрофы оказавшиеся поблизости пути метеорита шестнадцать пассажиров тоже погибли, и была разрушена большая часть цистерн с водой.
Положение оказалось действительно ужасное.
В момент удара лейтенант Дональд Чейз читал толстую книгу под названием «Повреждение костей в условиях низкой гравитации», лежа на койке в корабельном лазарете. Металлический каркас койки завибрировал, сотрясая книгу, но лейтенант несколько секунд не обращал внимания на тряску.
Затем до Дональда дошел смысл происходящего. Вибрация! При движении корабля в вакууме не должно быть ни вибраций, ни толчков, ни внезапных сотрясений. Дон отложил книгу и вскочил на ноги как раз в тот момент, когда ожил сигнал тревоги. По ушам ударил трубный рев сирены, в глазах зарябило от красных огоньков. Затем вой сирены сменила усиленная динамиками звукозапись:
«Космическая тревога! Пробита обшивка корабля! Корабль разгерметизирован, сейчас аварийные перегородки отрежут отдельные отсеки один от другого. Выполняйте правила выживания в космосе».
Одновременно в противоположной стене каюты распахнулся аварийный шкаф, приведенный в действие тем же сигналом, что и сирена.
– Снять комбинезон и надеть скафандр! – выкрикнул Дон, автоматически повторяя выученное когда-то правило. В настоящий момент это было самым важным из того, чему его когда-то учили. Хотя он и представить не мог, что когда-нибудь придется воспользоваться этим правилом.
Он расстегнул молнию на груди своего цельнокроенного комбинезона звездолетчика и, прыгая на одной ноге, содрал его с себя. Скинув легкие сандалии, подскочил к аварийному шкафчику.
Аварийный скафандр раскачивался в вытянутой руке Дона, извлекшей его из шкафа. Это был цельнокроеный скафандр, подогнанный по фигуре и облегающий. Шлем свободно свисал спереди, в сторону от Дона, а сзади сам скафандр был почти донизу раскрыт.
– Голова, правая нога, левая нога. Правая рука, левая рука, закрывай! – бормотал себе под нос Дон, повторяя наставление. Неловко ухватившись за вспомогательную подставку, Дон наклонился вперед, ныряя головой в шлем. И в тот же миг всунул правую руку в скафандр. Автоматический клапан подал сжатый воздух в штанину, и та разбухла, словно баллон. Как только нога дошла до конца штанины, носок нажал на специальный клапан, и поступление воздуха прекратилось. Штанина скафандра плотно облегала ногу.
Затем вторая нога и рука Дона протиснулись внутрь вслед за расширяющим скафандр потоком воздуха. Дон начал засовывать пальцы в предназначенные для них углубления, и, едва они оказались там, нажал красную кнопку с большой белой надписью «Затвор». Запирающее устройство находилось на спине. Оно быстро, словно насекомое, поползло вверх, стягивая и герметизируя открытые края скафандра. Когда оно достигло шлема, тот прижался, и Дон почувствовал себя свободно. Скафандр был герметизирован.
Весь процесс одевания от начала до конца занял не больше двенадцати секунд.
Шлем Дона походил на круглый аквариум с открытой щелью впереди, там, где располагались рот и нос. Металлическое забрало оставалось открытым, готовое мгновенно захлопнуться, если давление воздуха упадет ниже пяти фунтов на квадратный дюйм. Скафандр был снабжен ограниченным запасом кислорода, который следовало беречь до тех пор, когда в нем действительно возникнет нужда.
В открытом шкафу находилась еще аварийная медицинская сумка. Дон подхватил ее и бегом направился к компьютерному терминалу.
Терминал представлял собой обычную пишущую машинку, напрямую подсоединенную к корабельному компьютеру. Дон быстро набрал свой кодовый номер, который идентифицировал его как офицера и корабельного врача, чтобы компьютер знал, к какой информации у него есть допуск. Затем Дон набрал:
– Что за тревога?
Последовала секундная пауза: компьютер проанализировал вопрос, разыскал запрашиваемую информацию и проверил, вправе ли он ее передать, а затем выдал ответ. Пишущая машинка ожила, и печатающая головка запорхала по бумаге.
«Пробоина во внешней обшивке отсека 107JB; 17 других лишены воздуха. Безвоздушные отсеки изолированы от остальной части корабля. Лишены воздуха следующие отсеки: 107JN, 32В, 32-ВI...»
Дон подошел поближе к схеме судна, и у него екнуло сердце, когда он увидел, что отсек 107JN – пилотская кабина, могучий мозг судна.
Как только компьютер закончил печатать список поврежденных помещений, Дон оторвал листок и сунул в карман на штанине скафандра. Подхватив медицинскую сумку, он выбежал из лазарета и направился к рубке.
Вероятно, в каждом из перечисленных отсеков одни мертвецы. А может, там есть и раненые, которых еще можно спасти... если действовать достаточно быстро, конечно. Но значение имел только один отсек. Рубка и работающие там люди.
Без них этот огромный корабль превратится всего лишь в бестолково вращающуюся глыбу металла. Он пронесется в космосе, минует орбиту Марса и канет в беспросветную тьму.
Впереди показалась лестница, ведущая с палубы A на палубу B, где размещалась рубка.
– Что случилось? Что за тревога? – спросил испуганный человек в лиловом костюме, выскакивая из каюты и пытаясь загородить Дону дорогу.
– Авария. Оставайтесь в каюте и действуйте согласно инструкции. – Дон прошмыгнул мимо, заставив человека посторониться, хотя тот действовал достаточно расторопно. Затем Дон свернул на лестницу и ткнулся в закрытую дверь.
Это была автоматическая воздухонепроницаемая дверь, закрывавшаяся, когда отсекам грозила разгерметизация. Она отрезала каждый отсек от соседних, предотвращая распространение бедствия.
На панели возле двери горел зеленый сигнал – в отсеке был воздух. Дон зашарил по карманам в поисках специального ключа, когда за спиной послышался топот бегущих ног.
– Позвольте мне открыть, док, – выкрикнул бегущий. Дон отошел в сторону. Это был помощник электрика Голд, также облаченный в скафандр с открытым забралом. Все члены экипажа, точнее, выжившие члены экипажа были обязаны облачиться в них. Голд сунул в прорезь свой ключ, и дверь тут же открылась. Но когда люди вошли, она сразу захлопнулась у них за спиной. И они, временно объединившись, пошли вниз по лестнице.
В нижней части лестницы тоже оказалась закрытая дверь, рядом пылал красный сигнал.
– Все должны были выбежать, спасаясь от истечения воздуха, – произнес Голд внезапно севшим голосом.
– Нужно обязательно войти туда.
– Лучше воспользуемся этим ключом, док. Мой не подходит к эвакуируемым помещениям.
В летящем космическом корабле приходилось беречь необходимый для жизни воздух. Лишь немногие офицеры располагали ключом, способным открыть дверь, за которой был вакуум. Дон вставил ключ и повернул.
Стало слышно, как заработали электрические двигатели, борющиеся с давлением воздуха, мешавшим открыть дверь. Затем она медленно поползла в сторону. Едва возникла тонкая, как волос, щель, раздался ужасающий свист, раздирающий барабанные перепонки: воздух устремился с лестницы внутрь помещения.
Раздалось два резких щелчка: «клак», «клак» – это захлопнулись щитки на шлемах. Дверь распахнулась, они прошли сквозь нее и оказались в секции коридора, расположенной непосредственно перед пилотской рубкой. Воздухонепроницаемые переборки по обеим ее сторонам были закрыты, образуя герметичный отсек. Перед нами оказалась полузакрытая дверь пилотской рубки. Закрыться ей мешало тело капитана Кандида.