Могла бы и на век заснуть.
Донья Менсия (в сторону)
(Как понимать его, не знаю.)
Мне кажется, в твои слова
Два смысла вкладывает ревность.
Дон Гутиерре (в сторону)
(О, оскорбление! Едва
Могу сдержать себя. Но кто же
Разумно может ревновать.)
Как, ревность? Ты сказала: ревность?
Тебе ее случалось знать?
Что до меня, клянуся Небом!
Что, если б я узнал ее...
Донья Менсия (в сторону)
О, горе мне!
Дон Гутиерре
Когда бы только
В существование мое
Вошла не ревность, тень сомненья,
Ее намек, ее двойник.
Когда б в рабыне я, в служанке
Вдруг усомнился хоть на миг,
Тогда вот этими руками
Я сердце б вырвал у нее
И, усладившись, утолил бы
Негодование свое,
Я это сердце съел бы с кровью,
И кровь до капли бы допил,
И душу из нее исторг бы,
Клянусь, я душу бы убил,
Я б растерзал ее на части,
Когда б страдать могла душа.
Но что я говорю, о Боже?
Донья Менсия
Я вся дрожу, едва дыша.
Дон Гутиерре
Христос, Христос тысячекратно!
Супруга, счастие, мой свет,
О, нежный рай мой, о, Менсия,
Прости, во мне рассудка нет,
Я позабылся, был несдержан,
Но этот вымысел во мне
Смешал все мысли; умоляю,
Уйди, я весь еще в огне,
Но говорю тебе, мне стыдно,
Я был безумен, не в себе;
Но я тебя боюсь и полон
Я уважения к тебе.
Донья Менсия (в сторону)
О этот страх, испуг, тревога, ужас!
То смерть пришла и дышит надо мной.
Дон Гутиерре (в сторону)
Себя врачом своей я чести назвал,
Бесчестие покрою я землей.
ХОРНАДА ТРЕТЬЯ
СЦЕНА 1-я
Алькасар в Севилье.
Король, Дон Гутиерре и вся свита.
Дон Гутиерре
Дон Педро, чье чело осветит
Индийский полюс в должный час {1}.
С тобой одним я быть хотел бы.
Король
Идите все. - Оставьте нас.
(Свита уходит.)
Дон Гутиерре
Итак, тебе, Атлант кастильский,
Тебе, испанский Аполлон,
На чьих плечах живет и длится
Весь наш сапфирный небосклон,
Весь этот шар из бриллиантов,
Тебе теперь я приношу
В обрывках жизнь мою, защиты
Я для растерзанной прошу,
Коль только жизнью может зваться
Та жизнь, где горьких бед не счесть.
Сеньор, не удивись, я плачу,
Но, говорят, любовь и честь
Позволить могут человеку
Без унижения рыдать,
А я люблю, и ценным кладом
Привык я честь свою считать.
Как рыцарь, я следил, чтоб ярко
Всегда светила честь моя,
И нежно, как супруг влюбленный,
Свою любовь лелеял я:
Что получил я по наследству
И что я в жизни сам нашел,
Хранил я тщательно, покуда,
Грозя мне бездной темных зол,
Тирански облако не встало
И возжелало затемнить
Столь яркий блеск моей супруги
И честь, что я привык хранить.
Как рассказать тебе, не знаю,
Мое страданье... Я смущен...
Твой брат Энрике... Он - причина,
Что призываю я закон;
Я к строгости твоей взываю,
Но не на власть я восстаю,
Я только подтверждаю словом,
Что я стою за честь мою.
Я жду, что ты ей жить поможешь,
Чтоб я не разлучался с ней;
Уврачевать ее хочу я
Предосторожностью моей,
Затем что, если бы в несчастьи
Таком свирепом тот недуг
Зашел далеко, я сумел бы
Пресечь его теченье вдруг,
Я к оскорблениям воззвал бы,
И честь я б к казни присудил,
Ее омыл бы яркой кровью,
Ее землей бы я покрыл.
О, не смутись: сказал я - кровью,
Я только разумел свою,
Энрике может быть спокоен,
Тебе в том слово я даю.
Пусть скажет за меня свидетель:
Вот этот доблестный кинжал,
Что говорит стальною речью,
Инфанту он принадлежал.
Итак, ты можешь видеть ясно,
Что безопасен он вполне,
Раз он, с таким открытым сердцем,
Кинжал свой доверяет мне.
Король
Дон Гутиерре, превосходно;
И кто такой непобедимой
Свое чело венчает честью,
Что с солнцем спорить в красоте,
Да будет он всегда уверен,
Что честь его...
Дон Гутиеppe
Мой повелитель,
Тебя почтительно прошу я,
Чтоб ты не думал, будто я
В таких нуждаюсь утешеньях,
В которых для своей я чести
Найду поддержку. Нет, супругу,
Клянусь, такую я нашел,
Что далеко за ней римлянки,
Чье имя - Порция, Томирис,
Лукреция {2}. Предосторожность
Не более, мои слова.
Король
Но раз твоя предосторожность
Так необычна, Гутиерре,
Прошу, скажи мне, что ж ты видел?
Дон Гутиерре
То, что я видел? Ничего.
Я не из тех, которым нужно
Увидеть; мне довольно думать,
Воображать, и опасаться,
Подозревать, и... Что еще?
Не знаю, что сказать; нет слова,
Чтобы оно не говорило
О том, в чем скрыт, весь цельный, атом,
В чем безраздельность для меня.
О, Государь, тебя я только
Предупредил, чтоб устранил ты
Недуг, что лишь грозит возникнуть,
А если б он уже возник,
Ты можешь мне поверить, я бы
Сумел и сам измыслить средство.
И я тогда, сеньор, не стал бы
Тебя тревожить, как теперь.
Король
Себя своей ты назвал чести
Врачом. Скажи мне, Гутиерре,
Какие ж средства применил ты,
Пока до крайнего дошел?
Дон Гутиерре
Своей жене не показал я,
Что я ревную, и напротив,
Ей выказал любовь двойную:
У нас был загородный дом,
Где жили мы в спокойной неге,
Но, чтоб она в уединеньи
Скучать не стала, переехал
Я с ней в Севилью, где она
Легко всем может наслаждаться,
И где в ней зависть не возникнет;
С женою дурно обращаться
Способен только подлый муж,
Который страх пред оскорбленьем
Теряет, говоря об этом.
Король
Инфант сюда идет, и если
Тебя со мной увидит он,
Он догадается, конечно,
Что с жалобою ты явился.
Но помню я, когда-то кто-то
Мне жаловался на тебя,
И я за этими коврами
Того, кто с жалобой явился,
На время скрыл; такой же случай
Велит прибегнуть мне теперь
К тому же средству; но в порядке
Обратном; и еще прибавлю
Одно условие: ты должен
Быть скрытым, что б ни услыхал,
Молчать во что бы то ни стало.
Дон Гутиерре
Сеньор, смиренно повинуюсь.
Я буду птицею, что с камнем
Изображается во рту {3}.
(Прячется.)
СЦЕНА 2-я
Дон Энрике. - Король;
Дон Гутиерре, спрятавшийся.
Король
Добро пожаловать, Энрике,
А впрочем, нет, привет подобный
Здесь неуместен, потому что
Меня ты видишь...
Дон Энрике
Горе мне!
Король
Разгневанным.
Дон Энрике
И кто ж причиной,
Что гневом ты объят, властитель?
Король
Ты, ты, Инфант.
Дон Энрике
Так нет мне счастья.
Коль солнце в гневе на меня,
Ждет смертное меня затменье.
Коpоль
Тебе, как кажется, Энрике,
Неведомо, что в царской крови
Не раз омочен был кинжал,
Когда он мстил за оскорбленье?