Неверным маврам голову отсечь,
И озарить сияньем воздух,
И ослепить виновный взор,
Кровавым кругом возникая:
Перед тобою Леонор,
Что в Андалузии (то лесть) зовут прекрасной:
Не то, что красота моя
Велела так, но в том звезды веленье;
Сказавши, что красива я,
Сказали тем, что я несчастна,
Под тенью красоты всегда
Не много счастия, властитель.
Меня, - и в том моя беда,
Один отметил кабальеро,
Со мной свои связал он сны.
О лучше б он мне был любовным василиском,
Ревнивым аспидом живой моей весны!
На мне остановил он взоры,
За взорами желание пошло,
А за желанием любовь явилась следом,
Так быстро все произошло,
И стал он в улице моей бывать так часто,
Что видел в ней, как умирает ночь,
И видел в ней, как день веселый,
Теряя блеск, уходит прочь.
О, государь великий, как сказать мне,
Увы, слабеет голос мой,
Он ранен, - как сказать сумею,
Что в сердце вид любви такой
Зажег внимание? Хоть явно я казалась
Холодною, но тронута была;
А за вниманием признательность явилась,
А вслед за нею страсть пришла.
Кто школу высшую влюбленности проходит,
Тот узнает любовь по разным степеням {6}.
От искорки пожар великий возникает,
От ветра малого приходим мы к громам,
Из тучки, что была чуть зримою вначале,
Потоп рождается, дожди для многих стран,
Из света малого великое сиянье,
И из любви слепой мучительный обман;
Так искра, малый ветер, тучка,
Любви давая облик свой,
Пред взором быстро возникают
Пожаром, вихрем и грозой.
Он слово дал мне быть моим супругом;
Приманка в том для женщин, чем рыбак
Умеет честь опутать хитрой сетью
И чувства погрузить в дремотный мрак.
Здесь голос мой дрожит, сказать я не решаюсь,
Что, слово давши, он солгал.
Но удивительно ли это?
Кто, слово дав, его сдержал?
Войти в мой дом он получил возможность;
Но, честь ценя, хранила я ее,
В любви была щедра, но в чести бережлива,
И в том нашла прибежище свое.
Но слухи так растут и так молва обширна,
Что, правда, лучше было мне
Не сохранять ее с таким позором явным,
А потерять тайком и в тишине {7}.
Я правосудия искала; но бедна я;
Напрасны жалобы; его друзей не счесть;
И так как он женат, и так как невозможно
Поэтому вернуть мне честь,
Прошу тебя, о, Педро знаменитый,
Коль сжалиться ты можешь надо мной,
Коль правосудье мне дарует
Великодушный голос твой,
Прошу, пусть он мне даст возможность
В обитель поступить, - он может, он богат;
Дон Гутиерре Солис - мой обидчик.
За честь мою вступись, молю тебя сто крат.
Король
Сеньора, я тебе внимаю
С тем большим чувством и заботой,
Что я Атлант, и тяготеет
Закон всей тяжестью на мне.
Раз Гутиерре связан браком,
Как говоришь ты, он не может
Честь возвратить тебе всецело;
Но правосудие мое
Все сделает, что только можно,
Раз честь тебе не возвращают,
С которой все ж ты не рассталась.
Я должен выслушать и то,
Что скажет сторона другая;
Вторичный слух иметь нам нужно
Затем, чтоб, кто пришел позднее,
Себе внимание нашел;
И верь мне, Леонор, сумею
Так рассмотреть твое я дело,
Что ты не скажешь - он повсюду
Друзей имеет, я бедна.
Кокин
Как тень, идя за господином,
Который где-то там остался,
Зашел я, а куда, Бог весть.
Да снизойдет ко мне Всевышний!
Король глядит, меня заметил,
И вид суровый принимает.
Да пожелают Небеса,
Чтоб не был тот балкон высоким,
Коли придет ему желанье
Меня швырнуть через перила.
Король
Кто ты?
Кокин
Кто я, сеньор?
Король
Да, ты.
Кокин
Я (да поможет мне Всевышний!)
Все, что пожелаешь ты, властитель,
Без убыли и без прибавки;
Вчера мне дал один мудрец
Совет, весьма благоразумный,
Чтоб никогда никем я не был,
Ничем, чего ты не желаешь;
Итак, урок пошел мне впрок,
Что раньше, и теперь, и после
Я был лишь тем, чего ты хочешь,
Я то, чего желать ты можешь,
И буду тем, что повелишь.
Так вот каков я в самом деле!
Теперь же, если ты позволишь,
Стопы свои туда направлю,
Откуда мерно я ступал.
Король
Хотя ты мне ответил ровно
Настолько, сколько сам я знаю,
Тебя я спрашиваю, кто ты.
Кокин
Я мог бы дать тебе ответ,
Вполне к вопросу подходящий,
Когда бы только не боялся,
Что ты, как я тебе отвечу,
Меня швырнешь через балкон,
Затем, что в твой дворец вошел я
Без оснований и причины,