Закат в Сане — зрелище неповторимой красоты. Небо постепенно утрачивает синеву, бледнеет, растворяется. Воздух розовеет, и над белым городом разливается яркий и нежный «тот вечерний несказанный свет», который никакими словами не опишешь.
Темнеет горизонт. Совсем черными становятся дальние горы. С них и наползают сумерки. Розовые отблески еще лежат на стенах домов, но небо уже сине-черное, и лишь кое-где сквозь облака просвечивают яркие закатные полосы. Наконец исчезают и эти последние краски.
На миг делается совершенно темно. Потом восходит луна, и вот уже город залит ее светом. Тишина. А утром яркие лучи солнца всему возвращают украденные ночью краски: небу — синеву, горам — лиловатую дымку, верхушкам мечетей — золотое сверкание, а домам — почти осязаемую, живую белизну.
Безводье — страшный бич Саны. В городе и поблизости от него нет ни рек, ни озер. Водоносные слои залегают на тридцатиметровой глубине, и до воды можно добраться, только вырыв глубокий колодец. Но колодцев мало, и они наполняются гораздо медленнее, чем вычерпываются. Скрип колодезного колеса, пронзительный и ритмичный, не умолкает с раннего утра до позднего вечера. Эти звуки неотделимы от города.
Водопровода в нашем доме нет. Воду — несколько ведер — нам ежедневно покупают на базаре. Мы ее фильтруем и кипятим. Пищу готовим на примусах.
В Сане, как и в Ходейде, нет канализации. Выгребные ямы расположены прямо под домами. Горячее солнце быстро высушивает и в какой-то мере дезинфицирует отбросы, но удушливый запах держится стойко, особенно в узких улочках.
Как уже говорилось, улицы и площади города всегда оживленны и шумны. Особенно многолюдны базары. Здесь средоточие деловой, торговой и общественной жизни.
Базар (по-арабски «сук») находится на широкой площади, вокруг которой множество больших и маленьких лавок образуют сложный лабиринт улочек и закоулков. В дни больших праздников или ярмарок базар выплескивает товары за этот кордон на прилегающие улицы и площади. Купцы зазывают покупателей. Мелкие торговцы громко расхваливают товар, переругиваются друг с другом. Кричат продавцы, кричат покупатели, звенит медная посуда, звенят бубенцы и колокольчики под шеями ослов и верблюдов, снуют и кричат мальчишки — продавцы воды. Стучат молотки жестянщиков, кузнецов, медников.
Шум, стук, звон, грохот — все сливается в один общий, слышимый издалека гул. Рядами тянутся набитые всевозможным товаром лавки богатых купцов. Что пи лавка — то универсальный магазин. Владельцу не надо зазывать к себе покупателя: тот придет сам, привлеченный добротностью и большим выбором товаров.
В такой лавке можно купить швейцарские часы, английскую шерсть, французскую обувь и парфюмерию, кашмирские шали, персидские ковры — все что угодно. Правда, бедноте эти товары не по карману, но местная знать и иностранцы покупают помногу.
В маленьких лавчонках продают алюминиевую посуду (на вес), примусы, дешевую обувь, бакалейные товары — словом, то, что нужно в хозяйстве простого йеменца. Продают и холодное и огнестрельное оружие.
Здесь же расположены мастерские ремесленников: жестянщиков, сапожников, портных, столяров, ювелиров, кузнецов, оружейников, медников… Двери открыты настежь, и мастера работают тут же, у вас на глазах, как работали бесчисленные поколения их предков, чьи искусные руки, вкус, умение, трудолюбие создали городу славу. Ремесленник и по сей день одна из значительных фигур в городе, все — от кинжала до дома — делается его руками.
Нередко в небольшой мастерской ремесленника можно увидеть настоящее произведение искусства.
Бот серебряных дел мастер трудится над цепочкой. Он берет серебряную монету, расплющивает ее сильным ударом молотка на маленькой наковальне. Зубилом высекает из блестящего «блина» узкие полоски, скручивает их в жгутики и из них сгибает звено за звеном. Все это делается так быстро и ловко, что глаз еле успевает следить за движениями.
Еще быстрее работают портные: рубашку, брюки они сошьют всего за несколько часов.
Б кузницах обычно работают хозяин и двое подмастерьев: один мехами из бараньей шкуры раздувает в горне огонь, другой, чаще всего сам хозяин, длинными щипцами держит кусок раскаленного железа, третий ударами молота выковывает лемех плуга, копье или наконечник мотыги.