Город веселился и праздновал свое возрождение до самого утра. Утром мы уставшие, но довольные собой, засвидетельствовали свое почтение у княжеской четы и попросили выделить обещанных провожатых. Нам пора было двигать дальше.
— Держи! — Орландо на прощание сунул в руки Гвидона свою любимую "Камасутру". — Лучше этим займись с супругой. Никакой алкоголь и рядом не стоял. — Подмигнул он покрасневшему князю, и мы поспешили к нашему домику — кораблю.
В ожидании обещанного проводника мы тупо отсыпались, только Луша не спала, а обиженно пялилась в окно. Мы ее, конечно, давно расколдовали и даже умыли, но кошка категорически не желала с нами разговаривать. Поэтому Лушенька сидела на подоконнике, методично пытаясь пробить его хвостом. Она же и заметила первая появление в комнате комара. Зашипев, кошка решили отыграться за свое униженное достоинство именно на нем. Спрыгнув на пол вслед за насекомым, Лушенька прямиком приземлилась на князя Гвидона, неизвестно откуда взявшемся у нас в каюте. Извинившись за столь эффектное появление, князь пообещал нас лично доставить на остров Невезения:
— Я и там несколько раз отличился, — потупился Гвидон, — поэтому дорогу туда хорошо знаю. Да и домой мне легко попасть будет. Обратился в комарика и лёту!
Через час мы уже тихо плыли по волнам моря — окияна в сторону необходимого нам острова. Почти всю дорогу туда мы нагло продрыхли, устав от трудов праведных. Один только князь ни на секунду не расставался с подаренной книжкой и тихонечко читал ее себе под нос.
Как только мы причалили к берегам острова, Гвидон вежливо распрощался с нами и, перекинувшись в комара, упорхнул в сторону дома.
— Ну, кто идет на берег? — Андрей окинул пытливым взглядом нашу компанию, собираясь на выход. Орландо уже стоял на твердой земле, разминая ноги. Мы с Дашкой вздохнули и, взявшись за руки, поплелись за Андреем. Луша злилась на нас до сих пор и поэтому не пожелала, не то, что идти с нами, даже отвечать она не собиралась. Кошка так и осталась лежать на своем любимом подоконнике, нервно дергая хвостом во все стороны.
— Ну и ладно! — фыркнула Дашка, проходя мимо вредного животного, и продемонстрировала ей язык. Луша тут же сделала вид, что давно спит и не видит аморального поведения хозяйкиной подруги.
Сойдя на твердую почву, я почувствовала странную тоску и желание взвыть на луну. Автоматически я отпустила Дашкину руку и мертвой хваткой вцепилась в любимого, стараясь при этом спрятаться за его спиной. Чем было вызвано это ощущение, я понять не могла. Вокруг нас было буйство природных красок. Настоящие первобытные джунгли! Разномастные птички порхали с ветки на ветку и весело перекликались. Множество самых разных бабочек кружило над невиданными цветами, присутствующими здесь в необыкновенном количестве. Легкий теплый ветерок игриво шуршал листвой и обдувал наши лица. Рай, да и только! А что — то внутри кричало: "Берегись!".
Судя по изумленным лицам моих спутников, такое ощущение было не только у меня. Они так же с опаской озирались по сторонам и неминуемо ждали подвоха. И он не заставил себя ждать.
— Разве может быть такое красивое место островом Невезения? — возмутилась Дарья и тут же ушла под землю. На месте только что стоявшей здесь девушки красовалась глубокая яма, вырытая как — будто специально для моей подруги. Мы бросились к ней на выручку.
— Даш, тебе больно? — заглянула я через край. В земляном колодце на глубине метров трех сидела обалдевшая подруга.
— Нет, — шмыгнула носом Дашка, — мне обидно! — всхлипнула она еще раз. — Я сломала один каблук на своих любимых туфлях и порвала застежку на лифчике.
Андрей с Орландо не смогли сдержать смех и отползли от края ямы. Дашка зарыдала навзрыд, а я, стискивая зубы, чтоб тоже не разоржаться, попыталась ее успокоить:
— Фу, ерунда какая! Кто ж на каблуках по островам гулять чешет? Да еще и если это — остров Невезения, а, Даш? Не ной! Туфли материализуем! — я уже спускала вниз верёвку, принесенную мне заботливым, но до сих пор ржущим телохранителем упавшего тела. Мужчины в спасательной операции по извлечению Дашки из ямы участие не принимали из — за безудержного гогота, который усиливался после каждой фразы, произносимой мной.
— Ты не обращай на них внимания! — махнула рукой я. — Это ж мужики! Ты лучше хватайся покрепче за верёвку. Схватилась? Тяну! — я рывком потащила Дашку наверх. — Давай — давай! — подбадривала я себя. Чумазая голова подруги уже показалась над ямой, как вдруг верёвка издала противный хрустящий звук и оборвалась. Дашка грохнулась обратно.
— Дашенька, ты живая? — бросилась я опять к краю дурацкой ямы.
— Живая, — вздохнула подруга.
— Ничего не сломала? — побеспокоилась я о ее состоянии здоровья.
— Сломала! — припечатала Дарья. — Но ты не поверишь что!
Прикинув в уме, что может иметься в виду под такой формулировкой, я приготовилась к самому худшему. Махнув рукой мужскому населению, я грозно прошипела на них:
— Хватит ржать, чурбаны бесчувственные! Дарья что — то сломала себе! Ей больно! Вытаскивайте её! — я топнула ногой со всей силы. Орландо первым прекратил своё неподобающее случаю поведение и кинулся спасать подопечную. Он наскоро прикрепил к себе свои белоснежные крылья:
— Дашенька, а что ты себе сломала? — решил уточнить спасатель в процесс облачения в необходимое снаряжение.
— Застежку на цепочке! — прошипела Дашка и, не выдержав, заржала сама. — Я в полете зацепилась за маленькую веточку, та, конечно, не выдержала и поломалась. А цепочка зацепилась за сережку, и их обе теперь заклинило в замках! Так что, половина моей физиономии теперь бесценна! Она просто покрыта золотом! — остановить приступ безудержного хохота не смогла уже даже я, представив себе всю картину. Орландо, прослезившись от смеха, спикировал в яму.
— Вы это слышите? — еще во время короткого полета ангела прокричала Дашка. — Земля дрожит! — но мы не обратили на реплику внимания, продолжая веселиться.
— Скоро вы там? — вытирая слезы, поинтересовался Андрей у парочки, уже минут пять как тусующейся в недрах ямы.
— Сейчас! — выкрикнул Орландо. — Уходите! Срочно! — мы разом успокоились и ринулись к яме:
— Что случилось? — тревога в голосе мужа.
— Землетрясение! — выкрикнул бывший ангел. Ни его, ни Дашки видно не было из — за закрывших все белоснежных крыльев.
— Не пори ерунду! — рявкнул Андрей. — Вылетайте же оттуда! Чем вы там на пару занимаетесь?
— Мы не можем! — прокомментировал ситуацию ангелок. — Я упал прямо на Дашу!
— И что? Вы решили сразу опробовать Камасутру в действии? — съехидничал муж. — Так вам и дома никто не мешал. Вылезай, давай! — Андрей гаркнул уже раздраженно. В ответ на его выкрик земля действительно стала мелко вибрировать.
— Вот, черт! — выругался любимый и, повернувшись ко мне, скомандовал: — И, правда, землетрясение какое — то! Давай их вытаскивать быстрее! — Мы упали по обе стороны от ямы. Андрей ухватил одно из крыльев и рванул вверх. Через секунду он сидел на краю ямы, сжимая в руках бывшие когда — то белоснежными крылья ангела, причем, сам ангел в них почему — то отсутствовал. Сплюнув, муж откинул добычу и снова упал на край ямы, свесившись в нее.
— Руку давай!
— Не могу я! — с раздражением в голосе выкрикнул Орландо. — Я застрял!
— Каким образом? — своим любимым философским тоном уточнил Андрей.
— Я при падении потерял крылья, — мы удивленно переглянулись с мужем. — И упал. Прямо на Дашеньку! — бывший ангел помолчал и добавил: — Я зацепился за Дашину поломанную застежку!… Ширинкой!
Картина умиляла. Дашка сидела врастопырку на дне ямы. Через всю физиономию золотой полосой от правого плеча к левому уху тянулась цепочка. Сверху, на голове Дашки наполовину возлежал ангелок, приросший причинным местом к левому уху девушки. Обоими руками он упирался в стены ямы, стараясь не шевелиться. Ноги его едва касались земли. При этом взгляд молодого человека был устремлен в вырез Дашкиного платья, так как именно при таком положении в нем открывался самый заманчивый вид! Даша в этот момент усиленно пыталась скосить глаза так, чтоб можно было рассмотреть вблизи отдельные части тела Орландо. Подруга при этом, видимо, негодуя от неудачных попыток (глаза категорически отказывались выполнять данные им команды), очень часто дышала и рисковала своим ходившим ходуном бюстом задеть многострадальную часть Орландо, так тщательно им оберегаемую.