Отбежав от ошарашенных местных жителей на приличное расстояние, она тут же оторвала один лепесток и прошептала: — Цветочек, дай нам всем по мороженому, пожалуйста!
У каждого находившегося на полянке в руках и лапах тут же появилось эскимо. Дядя Степа с удивлением рассматривал материализовавшийся предмет:
— А что это?
— Дяденька! — защебетала Настя. — Вы попробуйте! Это очень вкусно! — Она разорвала фольгу и с удовольствием стала уминать мороженое. Сказочный народ тут же последовал ее примеру.
— Вкусно! — радостно согласился циклоп. — А еще можно?
— Нельзя, дяденька, есть много холодного! — назидательно высказалась девочка. — У вас тогда горлышко заболит!
— А можно мне немного сосисок? — Кот тихонько дотронулся до руки Насти лапой. — А то сидишь целыми днями на этом дубе, как ворона, сказки рассказываешь, песни поёшь, а кормить местные власти, — он покосился на дядю Степу, — периодически забывают!
— Бедный котик! — Настёна снова дернула лепесток: — Пусть у котика всегда будет целая куча сосисок!
Ученый котяра накинулся на появившуюся возле него кучу мясных продуктов, как будто не ел никогда. Через пять минут Кот есть уже не мог, а сосиски перед ним исчезать не спешили, а, наоборот, продолжали пребывать.
— Он же сдохнет от обжорства! — заорал дядя Степа и попытался оттащить оголодавшее животное от обильного обеда. Тот сильно уже не сопротивлялся и в конце неравной битвы просто рухнул мордой в сосиски и захрапел на всю округу.
— Интеллигент, а как жрет! — восторженно произнес Оле Лукойе и повернулся к Настёне: — Девочка, а ты можешь дать мне выходной? Я так долго не спал! Я ж по ночам работаю, да еще и с детьми!
— Конечно, конечно! — вскрикнула Настена и повелела следующему лепестку: — Цветочек, дай выспаться бедному Оле! Он очень устал! — После этих слов ночной сказочник рухнул наземь, как подкошенный, и сразу свернулся калачиком, мирно сопя и чему — то улыбаясь во сне.
— Ты что творишь?! — заорал дядя Степа и рванул к девочке. Кентавр Хирон тут же поставил ему ножку, пожелав вдогонку: — Отдохни чуток! Они ж дети!
Циклоп рухнул на траву. При попытке подняться, он сразу получил мощный удар копытом в лоб и впал в глубокое забытье. Настёна подошла к Васе, который практически закончил собирать пазлы из частей Алатыря и шепнула ему на ухо: — А дядя Хирон — то хороший оказался! Давай ему пиджачок подарим, чтоб никто над ним не смеялся больше?
Трехголовый подросток согласно кивнул головой, не отвлекаясь от основного занятия.
— Пусть у дяди Хирона будет красивая и удобная одежда, — следующий лепесток полетел в воздух. — Нравится? — поинтересовалась Настёна у рассматривавшего себя кентавра. Теперь известный Фольклорный учитель красовался в черном фраке и галстуке — бабочке!
— Спасибо! — расплылся Хирон в широкой улыбке.
— А давай еще Маленького Мука сюда позовем? — девочка жалостливо посмотрела на своего товарища. — Помнишь, я тебе про него рассказывала? А то ему скучно там, в гареме среди взрослых тетей и дядей.
— Давай! — бодро ответил младший Змей. Рядом с ребятами появился негритенок в огромной чалме, регулярно сползавшей ему на глаза.
— Привет! — Настя протянула ему свою ручку. — Познакомься — это Вася, мой друг! А давайте играть в салочки? — Девочка весело взвизгнула и побежала по поляне. Мальчишки, переглянувшись, дружно рванули за ней.
— Ты посмотри, что тут происходит? — всплеснула руками бабуля после приземления ковра — самолета прямо возле аккуратно сложенных осколков камня Алатыря. — Старый, гляди, чего детишки — то натворили! — Она обозрела три тела, находящихся в глубоком забытьи. — А ты куда смотрел, козел безрогий? — напустилась баба Яга на кентавра. — Твоих рук дело?
— Так ведь дети они! — развел руками Хирон.
— Ты гляди! — хмыкнула бабуля. — Усвоил!
— А где их родители? — задал вопрос Хоттабыч. Кентавр только пожал плечами: — Я за детьми только присматриваю, а за родителями сами следите! — он отвернулся и поскакал в сторону резвящейся детворы.
— Дела! — вздохнула бабуля.
— Да, вот они мы! — раздался сзади голос Андрея. — Прибыли в полном составе!
Обернувшись, джинн вместе с бабой Ягой обнаружили у себя за спиной родителей Настёны, мойр, Лушу и неизменного гнома в ночном колпаке, нахлобученном на глаза.
— Касатики! — кинулась обниматься бабушка. — И этих гуляк вернули! — она кивнула в сторону вершительниц судеб.