— Почему же ты хозяйку не защитил? — крутя артефакт в пальцах, поинтересовался я.
По моей коже пробежался теплый ласкающий посыл, в котором отследил насмешку или ухмылку. Неужели столкнулся с зачатками разума в этой вещице? Быть того не может! Или мастер вложил в заколку не только умения, но и душу с частичкой себя? О таких артефактах ходили легенды, одна другой сомнительней. Если прав, то, когда мельком взглянул на женское лицо в карете, то именно некий импульс из заколки спровоцировал меня действовать. Получается, вновь оказался не прав, а слоев плетений в этой вещичке намного больше?
— Александр Иванович, — раздался голос Анны, — очнитесь, в дверь стучат.
Действительно, в номер пытается войти горничная.
— Минуту! — крикнул я и указал своей гостье на спальню: — Спрячься.
Девушка кивнула, встала и направилась в указанном направлении, но я ее остановил:
— Подожди, возьми заколку, но пока ее не активируй. Проведем парочку экспериментов. Если все получится, то спасибо скажешь.
— Хорошо, — удивленно прошептала Анна.
Работница гостиницы выполнила в точности мои распоряжения! Расстаралась и даже купила короткие сапожки, о которых у меня из головы вылетело. А так бы оказалось странным, когда девушка идет в туфлях, а на самой костюм для верховой езды.
— Молодец, — похвалил я горничную и достал десять рублей: — Возьми, премирую за сообразительность и расторопность.
— Господин, благодарствую, — не стала отказываться та и с поклоном взяла деньги. — Если понадобится еще что-то, то вызывайте, а если приду не я, то попросите Симу.
— Хорошо, иди, — кивнул ей на дверь и работница гостиницы, печально вздохнув, ушла.
И ведь не так она и молода, возраст пытается скрыть и на что-то надеется. Сама же от работы испытывает отвращение, это четко проследил, когда она себя предлагала. А еще ее что-то гнетет, какие-то мрачные переживания. Ну, это не мое дело!
— Аня, выходи и переоденься, надеюсь, обновки подойдут. Не забудь сапожки под свой размер ноги подогнать. Вещи не очень-то дорогие, но, надеюсь, внимание к тебе не привлекут, — проинструктировал спасенную, растерянно стоящую уже передо мной. — Чего ждешь? — поинтересовался я, видя, что она не спешит выполнять указания.
— А раздеваться прямо здесь? — робко спросила девушка и ее щеки залил румянец.
— С ума сошла? — покачал я головой. — Иди в спальню!
— Ой, простите! — воскликнула девушка и, схватив в охапку вещи, со всех ног умчалась.
— Вот же дуреха, — покачал головой и посмотрел на часы.
Запланировано несколько встреч, но они начнутся через час, в здании, предназначенном под университет. После обеда намеревался наведаться в свое поместье и, если успею, в ближайшие деревеньки, принадлежащие графству. Примерно догадываюсь, что увижу и от этого на душе муторно. Следовало ли так за титулом гоняться, если приобрету одни руины, проблемы и нищих крестьян? Насколько знаю, мастеровые, трудящиеся на производстве мебели, уже давно разбежались и в город подались. Лесопилки простаивают, цеха пусты и заказов нет, зато наметились долги, которые пришлось на себя повесить. Ладно, проблемы буду решать по мере их поступления.
— Я переоделась, — вышла в гостиную Анна.
Н-да, теперь ей и вовсе лет пятнадцать! Совсем ребенок.
— Сколько тебе лет? — задал вопрос и предупредил: — Только не ври, все равно пойму.
— Скоро восемнадцать, — отвела взгляд девушка.
— Через сколько? — уточнил я. — Подозреваю, что года через два или три.
— Полтора, — тяжело вздохнула та.
— Час от часу не легче, — выдохнул и задумался.
Обвинить меня в связи с девушкой никто не сумеет, даже при желании, правда сразу выплывет. Но, черт возьми, она же ребенок! Что делала одна в столице, да еще в руках мерзавца?
— Не желаешь рассказать? — кивнул ей на диван. — Учти, времени у меня немного, а как помочь непонятно. Нет, если хочешь, то вольна уйти и о нашей встрече забыть. Однако, судя по твоим поддельным бумагам, остаткам денег, то выжить окажется не так-то просто. Давай начнем с того, как ты оказалась в карете, и кто такой был тот господин. Чего он от тебя хотел?
— А то вы не догадываетесь? — понурилась Анна. — Близости добивался, чтобы брак между нами признали. От тетки, которая меня воспитывала он получил благословение и подписал бумаги о замужестве. Дело в обряде и признании таинства брака.
— Что за бред? — оторопел я.
— И никакой это не бред! — вздохнула девчушка. — Я сбежала из дома именно по этой причине, не желая становиться чьей-то вещью. Григорий Петрович мне до ужаса противен. Вечно пытался меня потискать и нагло заявлял, что сирота должна смириться с такой почестью и благодарить его. При этом он еще и служанок пользовал в теткином доме. Сволочь он и мерзавец, каких свет не видывал!