Когда-то в детстве Влада боялась темноты и того, что она могла прятать в себе. Сейчас же девушка больше боялась монстров, которых никакая темнота не спрячет – они ходят под солнцем и в человеческом обличие.
Девушка злилась. Злилась из-за острого чувства беспомощности. Злилась из-за того, что понимала – они снова в тупике.
Каша в голове никак не хотела рассасываться. Все перемешалось. От отца Сони они узнали совсем мало, только отрывистые факты, большая часть из которых уже была в отчетах: родители вернулись домой, дочери нигде не было, вокруг бардак и следы крови. Вызывали полицию, подали заявление. Уже через двое суток девочку нашли на территории её школы.
Это всё.
Ничего нового. Все запуталось еще сильнее.
Почему смышленая, по словам окружающих, старшеклассница открыла дверь убийце? Откуда она его знала? Почему именно «П»? Почему тело привезли в школу? Какой «грех» могла она совершить, чтобы попасть на Жатву, ведь была еще ребёнком?
Слишком много загадок. Чересчур.
Влада задумчиво прокрутила между пальцев ручку и со вздохом поставила точку. Она только что разговаривала со знакомым психологом, чтобы вместе составить психологический портрет Врачевателя. Все, что услышала, девушка записала в блокноте, и теперь отрешенно рассматривала свой кривоватый почерк и пыталась вдуматься в смысл.
Он глубоко травмирован. Судя по тому, что между жертвами нет ничего общего – травма не связана с определенным человеком – членом семьи или близким знакомым. Скорее всего, травматический опыт копился на протяжении всей жизни, вынуждая ненавидеть людей любого пола, возраста и социального положения. Проще говоря, всех вокруг.
И, судя по всему, он не просто ненавидит их, он испытывает к ним извращенную жалость и желание помочь, потому и назвал себя «Врачевателем». Высока вероятность, что профессия у него связана с гуманностью – учитель, врач, военный или что-то похожее. Болезни, типа шизофрении – не подходят, потому что слишком продумана каждая деталь, вплоть до атрибутики и временных промежутков между преступлениями. Театрал, одним словом. Хочет не просто «вылечить», но и создать из каждой жертвы представление.
Умный, взрослый, богатый. Имеет много связей и пользуется ими. Манипулятор.
Влада устало потерла глаза и отодвинула тетрадь в сторону. Подняла бутылку с водой и залпом осушила остатки.
Пить все еще хотелось, и девушка с трудом переборола желание заварить кофе. Необходимо было хотя бы сегодня немного поспать.
Пришлось довольствоваться черным чаем.
Пока кипел чайник, девушка смотрела на спящий тёмный город и продолжала думать.
Почему Соня открыла ему? Почему кроме неё ни у одной жертвы не было никаких признаков насилия – значит, они шли сами? Только ли в манипуляции здесь дело? За кем может пойти каждый человек, не подозревая об опасности?
За окном сверкнула молния, и такой же свет вспыхнул в Влады в голове. Сердце испуганно замерло. Чайник засвистел. Девушка метнулась, выключила газ и бегом бросилась в прихожую. Не снимая домашних тапочек, понеслась на этаж выше. Света в подъезде не было, звонка Влада не видела, поэтому начала долбиться в дверь кулаками.
Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем послышались ленивые шаги. Замок щелкнул. Дверь приоткрылась и на пороге появился заспанный Дамир. Он дернул бровью и удивленно посмотрел за спину Исаевой, словно там могли притаиться те самые страшные монстры.
Никого не увидел в темноте, шагнул вперед и положил руку напарнице на плечо:
– Что случилось?
Влада тяжело дышала и кусала губы.
– Он в полиции.
– Что?
– Врачеватель. – она махнула головой: – «П» – это полиция.
Дамир молчал. С плеча Влады исчезла его ладонь, и девушка внимательно смотрела, как в скудном освещении меняется выражение его лица. Становится серьезным и пугающе мрачным.
– С чего ты взяла?
– Единственный вариант, почему Соня открыла ему. И почему остальные шли на контакт без проблем.
Исаева сжала зубы. Она собиралась предоставить психологический портрет завтра, вместе с отчетом, но почему-то теперь ей казалось, что сделать это необходимо именно сейчас.
– Подожди, – она почувствовала себя глупо, когда развернулась и бегом понеслась обратно в свою квартиру.
Ворвалась в комнату, забрала тетрадь и снова бросилась наверх.
Дамир по-прежнему стоял в дверях и отрешенно смотрел перед собой, словно Влада заколдовала его и превратила в камень.
– Держи, – девушка сунула ему в руки тетрадь: – Прочти.
Она даже телефон захватила, чтобы включить фонарик и осветить свои записи. Не хотелось терять ни секунды.
Дамир читал внимательно. Его лицо не выражало ничего, и Исаева уже привычно не могла понять, о чем думает капитан.
Когда он закончил, то медленно поднял голову и посмотрел на девушку. Его взгляд прожигал, и Влада едва не струсила.
– У нас всего одно отделение полиции в городе, – тихо произнес он.
Девушка кивнула.
– Тут не так много людей. Все всех знают.
Снова кивок.
Дамир мрачно усмехнулся. Прищурился.
– И кто, по-твоему, подходит под всё это описание? – он захлопнул блокнот и поднял его к лицу напарницы.
Та упрямо сжала зубы и честно ответила:
– Из тех, кого я знаю – ты. – она вздохнула, восстанавливая дыхание, и неуместно ехидно добавила: – Хотя по пункту богатства ты пролетаешь.
Дамир хмыкнул.
– И что будешь делать?
Влада не проиграла игры в гляделки, фыркнула и скопировала любимую фразу капитана:
– Разбираться.
26
Девушка не могла понять, доверяет её выводам Дамир или смеется над ней, но сдаваться она не собиралась.
– Войти можно? – она сложила на груду руки: – Или хранишь там трупы невинно убиенных напарников?
Миронов, наконец, отмер. Кивнул и отошел в сторону.
Когда Влада оказалась в коридоре, капитан с грохотом захлопнул дверь и защелкнул замок.
Девушка не стала мяться. Планировка квартиры была точно такой же, как у неё, и, не дожидаясь приглашения, Влада направилась в зал.
– Рассказывай. – Дамир последовал за ней.
Обогнал в дверях, прошел в комнату первый, сел на диван у стены и рукой махнул на кресло.
– Врачеватель в полиции.
Девушка приняла приглашение сесть и пыталась исподтишка рассмотреть обстановку. Это оказалось сложно – единственными источниками света служили открытый ноутбук и слабая бра на стене. Комната тонула в тенях, точь-в-точь, как и её.
– Суть твоей гениальной идеи я понял. Подробности, пожалуйста.
– Не язви, – Исаева устало покачала головой. Пальцы сжали кожаные подлокотники, и девушка поморщилась от характерного скрипа: – Как я и сказала, это единственный вариант, почему Соня так легко открыла дверь. Глеб же проверил всех её знакомых – нет никого подходящего с именем на букву «П».
– Мы могли что-то упустить, – Дамир не пытался переубедить её, просто здраво смотрел на вещи и рассуждал.
Влада кивнула.
– Могли. Тогда объясни, откуда у обычного гражданина такая осведомленность о «грехах»? Откуда вся эта ситуация с массовой утерей улик, с ужасными отчетами? И Богдан… Почему он вел себя так свободно? Ты же сам видел, он был уверен, что ему всё сойдет с рук, значит, доверял своей «крыше». И как его мог вывезти из участка человек с улицы?
– Логично, – Дамир кивнул и прищурился: – Если даже не работает сейчас, мог работать раньше. Остались связи.
Влада яростно закивала. Об этом она уже тоже думала.
– Только вопрос, откуда тогда тема с врачеванием? – девушка откинулась на спинку кресла и закусила губу.
Искусственная кожа снова скрипнула от трения. Девушка сжала зубы и постаралась больше не двигаться.
– Согласно отчетам, срезы профессиональные. Грамотно запаяны сосуды, хорошо подобраны инструменты.