Майор многозначительно замолчал, а Дамир медленно процедил:
– Тогда какого черта, товарищ майор, вы только что говорили комиссии обратное?
И снова это его обращение по званию прозвучало, словно оскорбление. Дович скривился, но быстро взял себя в руки.
– Я просто знаю, как все можно исправить, – уголки губ Германа тронула презрительная усмешка. Он быстро ее скрыл и снова стал театрально серьезным.
– И как же? – дернул бровью Дамир.
– У меня, знаете ли, прежде была очаровательная напарница…
Влада замерла. Она уже поняла, что Дович выплеснет на них какую-нибудь грязь, и теперь пыталась заранее подготовиться. Считала до десяти и делала все возможное, чтобы не сосредотачиваться на мерзких словах.
– Я очень дорожил ей, – продолжал тем временем тот, – А она взяла и предала меня. Жалобу накатала. Дело пыталась завести. Представляешь, капитан?
Капитан вряд ли представлял. Посмотрел на Владу, что тряслась от ярости, и едва заметно усмехнулся.
– Ты не подумай, – продолжал Герман: – Я был совсем не при чем. Просто у девочки слишком богатая фантазия и извращенные понятия влюбленности. Вот и все!
Влада выругалась. Там мерзко, что даже Дамир не сдержался от удивленного «о». А майор, все отчетливее ощущая свою неприкосновенность, продолжил:
– Так вот. Мало того, что оклеветала, так еще и перед коллегами унизила. Нанесла физический и моральный урон. Едва не избила!
– Урод…
– И теперь я на нее очень обижен.
– К чему ты клонишь, майор?
Голос Дамира показался Владе ненастоящим. Он был глухим и доносился до нее словно сквозь толстый слой ваты.
Зато слова Германа она различала отчетливо. Бывший напарник будто кричал ей в самое ухо, хотя на самом деле находился на расстоянии нескольких шагов.
– Я? – красивые губы тронула усмешка. – Да ни к чему особенному. Просто хочу сказать, что подпишу все бумаги. Дам разрешение на расследование и арест этого Ладышева. Ну, и предоставлю все условия для дальнейшего следствия.
Снова молчание. Дамир странно расслабился и спокойно уточнил:
– Твои условия?
– Очень просты, – Дович ждал этого вопроса, и смотрел на Миронова удовлетворенно. Словно покупатель нашел сговорчивого торговца на рынке: – Я ведь совсем не злой, правда. И не жадный. Деньги мне не нужны, да и вряд ли у вас есть… Я всего лишь хочу, чтобы упомянутая мной ранее особа, пару раз заглянула в мой номер в отеле. И попросила прощения за свои прошлые выходки... – молчание и пошлая ухмылка: – А уж остальное будет зависеть от того, насколько старательно она «извинится».
38
Влада не знала, как реагировать. Девушка глупо застыла и пыталась осознать смысл слов Германа. Первым желанием было снова броситься к нему и все-таки расцарапать красивое лицо, но девушка вдруг поняла, что не может двинуться из-за невыносимой усталости.
Гнев схлынул неожиданно. Ноги и плечи стали тяжелыми, спина ссутулилась. Безразличие сковало мышцы. Дамир подозрительно покосился на напарницу и чуть сильнее сжал руку на ее плече.
– Ничего не скажешь? – в его голосе слышалось неуместное, едва заметное веселье.
Исаева подняла голову.
– Предлагаешь идти «извиняться»? – она и сама не знала, откуда нашлись силы на кривую улыбку.
Капитан юмор оценил и под удивленным взглядом Довича, даже поддержал.
– Вряд ли у тебя хорошо получится, – задумчиво протянул он. – А этот, видишь, говорит, что все будет зависеть от «стараний».
Миронов уже не сжимал плечо Влады – теперь капитан смело обнимал девушку одной рукой. Со стороны было не видно, но его ладонь размеренно похлопывала ее по спине, в попытке немного успокоить.
Влада ухмыльнулась – смешно. И думать не хочется о том, что будет дальше.
У девушки закончились эмоции, а вот Дамир казался веселым по-настоящему.
– Слушай, — обратился он к майору: – А я тебе подойду?
– Что? – опешили оба: и Влада, и Герман.
– Ну, я тоже могу искренне извиняться.
Дович подозрительно прищурился, а Миронов неожиданно перестал прикидываться. В два шага преодолел расстояние между ними и впечатал Германа в стену.
На бледных губах появилась такая же улыбка, какую Влада прежде видела только в допросных.
– Ты что творишь?! — Герман начал говорить не сразу. От сильного удара воздух выбило у него из груди.
– Дамир, — девушка сделала шаг вперед, но остановилась.
Она понимала, что должна хотя бы попытаться оторвать Миронова от бывшего напарника, но что-то мешало. Влада будто чувствовала, что только помешает Дамиру, если влезет.
– Ты хоть представляешь, что с тобой будет?! — Герман пытался вырваться.
Влада не сомневалась – их силы примерно равны, просто Дамир в более выгодном положении. Неожиданность нападения и грамотный захват обеспечили ему победу в схватке заранее.
– Не-а, — хмыкнул капитан: — Но я могу объяснить, что будет с тобой.
Герман замер. Он вдруг понял то же, что и Влада — у Миронова есть преимущество, и он собирается им воспользоваться. Или умело блефует.
Дович снова скривился от боли, когда Дамир сильнее нажал на вывихнутую руку.
– Туда смотри. – капитан мотнул головой.
Герман помедлил, прежде, чем выполнять приказ, и Влада обернулась первой.
– Камеру видишь?
Девушка удивленно застыла, рассматривая небольшую черную коробочку. Она всегда крепилась к монитору Тюрина, но только теперь Исаева поняла, что глазок камеры направлен на кабинет, а не к окну, как обычно. А еще маленький красный огонек у основания мигает.
– Видишь? – повысил голос Дамир.
Герман снова зашипел и сквозь зубы выплюнул:
– Вижу…
– Так вот, – удовлетворенно продолжал Миронов. – Один мой друг чертовский перестраховщик. И, если ты сам еще не заметил, то поясню: увидев твою рожу на пороге, он сделал доброе дело – включил её.
Ладони Влады покрылись холодным липким потом. Девушка и снова повернулась к бывшему и нынешнему напарникам. Отметила довольную улыбку Миронова и бледный цвет лица Германа и почему-то снова почувствовала невероятное опустошение.
– Ты ничего не докажешь… – пытался сопротивляться Герман. – ты вообще в курсе, кто мой отец?
– А ты в курсе, что такое «общественный резонанс»? – Дамир, наконец, отпустил пленника.
Оттолкнул от себя, из-за чего Дович унизительно врезался в стену и зашипел.
– Я не дурак, чтобы нести такой компромат начальству, – Миронов засунул руки в карманы и снисходительно наблюдал, как багровеет лицо противника: – Сразу запущу в сеть. Станет вирусным, и тут не то, что папочка – сам Господь Бог тебя не отмажет.
– Ты…
Влада думала, что на этом всё закончится. Дамир казался ей спокойным, а Герман побежденным, просто еще не признавшим это. Но Миронов неожиданно рванул вперед и ударил Довича.
Ударил сильно. Голова Германа дернулась в сторону, а крепкие ноги не смогли устоять на полу. Майор отшатнулся и снова впечатался в стену.
У Влады появилась мысль, что кулак Дамира куда весомее пощечины. Тем более ее ладонь так и не достигла цели.
Еще мгновение и Герман разогнулся. Из разбитого носа на пол капала густая кровь. Переносица багровела.
– Ты мне нос сломал, – прошипел он, обеими руками вцепляясь себе в лицо.
– Я тебе еще и руки с ногами переломаю, если не выпишешь ордер.
Миронов был уверен в том, что делает. А вот Владу от одного только взгляда на залитую кровью рубашку Довича и багровый синяк, начинало трясти.
– Я тебя засажу!
– Мне терять нечего, – снова усмешка. – А вот ты потеряешь все, стоит мне только позвонить. Работу. Уважение. Расположение отца. Скорее всего, и у него начнутся проблемы на службе. Что у тебя тогда останется?
Ничего. Влада, как и все остальные в этом кабинете, знала, что ничего больше у Германа не останется.
Бесполезный человек, который умеет только развлекаться.
Бездушный.
Но не совсем глупый. Все еще понимает, что Дамир прав, и что у него нет иного выхода.