К такому точному и пронзительному рассказу особо ничего не добавить, разве что то, что инструменты, о которых идет речь, лежат в основе этической проблемы, возникшей позже. В отличие от экспериментов с высотой, эти проводились с научной строгостью, необходимой, чтобы результаты можно было использовать. Более того, если неэтичные эксперименты проходят в тени, опыты Рашера проводились с одобрения тогдашнего правительства. Хотя лаборатория была уничтожена, Лео Александер, эксперт, которому поручили изучить их после Освобождения, получил в свое распоряжение груды хорошо задокументированных результатов. Выдающийся доктор Александер заканчивает отчет следующими ужасными словами:
Следует признать, что доктор Рашер, хотя и погряз в крови (немедленное вскрытие только что убитых испытуемых) и непристойностях (оставлял охлажденных испытуемых умирать в постели с голыми женщинами, чтобы продемонстрировать относительную неэффективность этого метода согревания, а сам в это время измерял ректальную температуру тех, кто достаточно оправился для совершения полового акта), тем не менее, похоже, решил вопрос лечения холодового шока.
Процессы, приводящие к смерти, оптимальные способы согревания человека, неэффективность применявшегося до этого этанола – все это вопросы, на которые дают ответ результаты экспериментов в Дахау. Однако не стоит забывать: для их получения достаточно и экспериментов на животных. Теперь представьте, как бы вы поступили? Как бы вы поступили, тем более некоторые выжившие жертвы разрешили использовать результаты экспериментов, которым они подвергались? Как бы вы поступили, если бы узнали, что некоторые из ученых впоследствии использовали свои таланты на службе величайших демократий мира?[11]
Что касается Зигмунда Рашера, его заключили в тюрьму вместе с женой по приказу Гиммлера весной 1945 года, перед самым освобождением лагеря. Рейхсфюреру не понравилось, что инфернальная парочка за его спиной обзавелась не одним, а несколькими детьми.
4
«Вы сойдете с ума»
Вильгельм Байгльбёк
Жажда принимает труднопереносимые формы, пациент лежит неподвижно с закрытыми глазами. […] Общее состояние тревожное, дыхание затруднено. Глаза глубоко западают. Слизистые оболочки рта и губ сухие, покрыты корками. […] Больной лежит на спине и переворачивается, у него также наблюдается судорожный приступ органической ригидности с интенсивными тетаническими признаками…[12]
Множество страниц клинических описаний. Десятки строк, скрупулезно и методично отмечающих симптомы «недугов»: человек, который пишет, отмечает и подводит итоги, – это серьезный врач, я бы даже сказал, настоящий ученый.
Он должен доводить эксперименты до конца. Он должен уметь делать однозначные, недвусмысленные заключения.
Сам Гиммлер рассчитывал, что этот человек спасет жизнь летчикам Люфтваффе, которые упали в море и пролежали там несколько дней, прежде чем (возможно) их удалось найти.
Многие умирали от жажды после того, как самолеты оказывались сбитыми в открытом море.
Гиммлер хотел, чтобы нашли решение этой проблемы.
Необходимо было сделать морскую воду пригодной для питья или по крайней мере определить устойчивость человека к приему воды, которую организм не может усвоить.
Два человека вели ожесточенную борьбу за признание их открытий.
Оба были убеждены, что справились с задачей.
У Берка, инженера-химика, разработавшего «Беркатит», в этом не было никаких сомнений: ему удалось избавиться от отвратительного вкуса морской воды. Чтобы выжить, летчикам достаточно пить его «воду».
Второй, Шефер, считал Берка шарлатаном. Он был убежден, что пить «Беркатит» – это верная смерть. Сам он усовершенствовал процесс опреснения морской воды, который делал ее по-настоящему пригодной для питья. Суть проблемы подытожил генерал Шредер, начальник медицинской службы ВВС, в своих показаниях на Нюрнбергском процессе врачей: «В мае 1944 года я поехал в институт, где Шефер показал мне свой процесс и дал выпить немного этой фильтрованной воды. Она была точно такой же, как пресная. Все это сложно было уместить в аварийной экипировке, которая должна была быть очень легкой. Шефер пообещал усовершенствовать процесс».