Такое место Аслану подходило. Чеченцам не нужна массовка. Им нужен Азамат.
Армянин явился на встречу чуть раньше назначенного срока, чем спутал планы чеченцев. Нияза не было – он отошел к камням, чтобы найти место.
Не увидев человека, с которым Азамат имел беседу ранее, он заволновался.
– Где Адиль? – настороженно спросил он, разглядывая неприятное лицо незнакомца. Армянину не понравилось, что вместо араба на встречу пришел какой-то головорез, совсем не тянувший на представителя мощной мировой организации. Такой скорее ограбит или убьет, чем отдаст деньги за работу.
Внезапно, как блеск молнии поперек черного неба, к Азамату пришла страшная догадка. Но она запоздала, поэтому не могла ничего изменить.
Аслану пришлось действовать на опережение. Он знал, как убивать, не имея оружия, и предвидел такую ситуацию, ведь после 11 сентября на международный рейс не пронесешь даже перочинный нож.
Чеченец выбрал момент и, не целясь, нанес удар. Аслан увидел широкое гневное лицо армянина. Глаза противника горели зловещим огнем. Ясно, что Азамат так же поднаторел в убийствах, как и он сам.
Поняв, в чем дело, армянин взорвался лопнувшей пружиной, обрушившись на чеченца всей затаенной мощью. Началась рукопашная. Противник крепок, жилист и силен. Однако Аслан имел лучшую подготовку. Ребром ладони он полоснул армянина по горлу… Коленом бухнул в брюхо и одновременно ударил в корпус…
Азамат не удержался. Тяжело рыча, он врезался в камень и откатился. Яркая бейсболка отлетела в сторону. На незнакомом лице появилось нечто вроде изумления – в темноте не разберешь. Армянин хоть и крупнее чеченца, но в драке не всегда побеждает самый здоровенный. Скорее – подвижный, напористый, с быстрой реакцией.
Тишину ночного берега нарушал только шум прибоя, шуршание башмаков по песку, да тяжелое, прерывистое дыхание людей. Можно догадаться, что, вляпавшись в чужую тайну, уйти живым будет нелегко.
Море гасило посторонние звуки. Аслан не дал Азамату откатиться далеко. Быстрый точный удар ногой под ребра перевернул его на бок. Изогнувшись, армянин отпрянул и столкнулся с ледяным взглядом нападавшего. Черная одежда растворяла тело в сумерках, а вместо лица – расплывающееся пятно. Но Азамат не торопился умирать. Он перевернулся, привстал и, поддев чеченца снизу, бросил так, что тот плашмя врезался в песок, едва не разбив голову о камни.
Готовясь к новому броску, Аслан прорычал проклятия и выкрикнул:
– Нияз!!!
В то же мгновение он почувствовал, как неимоверная тяжесть навалилась на него сверху, стараясь раздавить. Сильные пальцы армянина клещами вцепились в горло.
Чеченец схватил руку за запястье и, пытаясь оторваться, резко изогнулся. Не тут-то было… Ноги бессильно бились о песок. Дыхание перехватило, в ушах появился странный шум, сознание меркло.
– Ния-я-я-з!!! – из последних сил хрипел Аслан, внезапно превратившийся из охотника в добычу.
Нияз не слышал звуков схватки – шум моря хорошо маскирует звуки. Но, заметив борьбу, он бросился на выручку. Напарник не колебался и мгновенно выхватил нож, купленный по дороге. Блик далекого маяка сверкнул на узком лезвии. Молниеносный бросок, и… металл пронзил глотку. Светлая футболка армянина мгновенно потемнела от крови. Обеими руками Азамат схватился за горло и с хрипящим криком замертво рухнул на песок.
Через некоторое время раздался всплеск воды: море приняло бездыханное тело, отправляя его в долгий, безвозвратный путь.
Полковник Каледин предполагал худшее и, когда Катышев доложил о трупе Василия Шелепина, почти не удивился. Только помрачнел, вздохнул тяжело, словно под грузом, и задал обычный вопрос.
– Что у милиции есть – узнавали?
– Ничего у них нет, Михаил Юрьевич! – ответил Катышев. – Оружие не нашли, гильзы тоже, пуля деформирована, калибр импортный… Ну и время прошло порядочно. Если и были следы, то их затоптали собаководы. К тому же снег подтаял…
– Значит, ничего, – с досадой констатировал полковник. – Какие версии выдвинуты на сегодняшний день?
– Основная – это убийство с целью ограбления, – сообщил Катышев. – Милиция на бомжей грешит, уже задержали нескольких, но те не сознаются.
– Конечно, не сознаются! – возмутился Каледин. – Ты где-нибудь видел бомжей с пистолетами импортного производства?! Они если и убивают, то по-простому – забивают насмерть руками и ногами. Или палками, или ножом. Но пистолетом бомжи не пользуются – не та категория. А оружие денег стоит – откуда они у бомжа? Он если и найдет, так лучше пропьет, чем в кармане таскать будет.
– Участковый опрашивал жильцов из примыкающего к пустырю дома, но никто ничего не вспомнил, – докладывал Катышев.
– Я не удивлюсь, если завтра какой-нибудь бомж возьмет убийство на себя, – недовольно произнес полковник. – А заодно и все преступления в районе за отчетный период!
Импульсивным движением он сорвал с телефона трубку и, порывшись в записной книжке, набрал номер муровского сыщика Миронова.
– Добрый день, Игорь Михалыч! Это Каледин!
– Добрый – это кому как! На любителя! – усмехнулся тот, ответив положенным приветствием, – У нас чуть не каждый день сюрпризы, и всегда недобрые! Может, гороскоп у нас неправильный?
– Михалыч, у нас без гороскопа проблема. Пропали два наших бывших сотрудника.
– Пенсионеры, что ли? – уточнил сыщик.
– Пенсионеры, пенсионеры, – подтвердил полковник. – Одного нашли на пустыре с пулей в голове. Второй пока не обнаружен, но думаю – дело кислое.
– Сколько прошло? – уточнил милицейский сыщик.
– Больше месяца, – ответил Каледин. – Михалыч, ты не мог бы взять это дело под контроль, подтолкнуть по своей линии? А то, боюсь, снова бомжа преступником объявят, посадят и дело закроют.
– А ты что хотел?! – усмехнулся майор. – Думаешь, сейчас как раньше, – из-за чекиста землю рыть будут? Тут такие крупные фигуры чуть не каждый день в подъездах расстреливают! Просто вал попер! Видано ли, чтобы средь бела дня губернатора расстреляли! Или зама мэра! Да где – в центре Москвы – на Арбате! А ты говоришь пенсионер! Не обижайся, конечно, но я тебе как есть говорю…
Каледин не обижался. Потому что ответить нечего. Убийство пенсионера ФСБ теперь не является громким преступлением. И ЧП не является. Ушел из органов, и все – считай, для Службы умер. Никто не будет смотреть – хорошо тебе или плохо. Ну к празднику открытку подарят от Совета ветеранов или грамоту. Редко – денег, как раз на бутылку водки. Если бы у пропавших ветеранов в ФСБ дети не работали, то как знать, позвонил бы кто Каледину и попросил бы помочь?
Время стерло все грани и перемешало краски. Если бы при Андропове тронули сотрудника КГБ, хоть и бывшего, так всех бы на уши поставили и гадов нашли. Ребята из Второго главка КГБ СССР за неделю вычислили милиционеров со станции метро «Ждановская»[10], которые майора КГБ ограбили, а потом убили. Полковник его лично не знал, но, говорят, хороший мужик был, боксер. Если б майора болезнь тогда не ослабила, он бы справился с подонками в мышиной форме…
Порядочные менты и сейчас есть, но мало их осталось – лучше не высовываться. Вон Васильев – вроде зам. главы, а нормальный мужик. Видно было, волновался, переживал, когда после штурма театра по телевизору выступал. И Каледин его знает – дачи неподалеку находятся. Не дворцы, как у некоторых. Приедет он на выходные и в кабинет – работать. Отдыхать некогда. Теперь в Думу ушел.
Грустные мысли пролетели за одну секунду, возвращая полковника в реалтайм.
– Ладно, Михалыч, не напрягайся! Помоги, чем сможешь, – смягчил он просьбу и напомнил о давнем разговоре: – В том деле о трупах в ресторане «Канарейка» фигуранты появились?