Прибыв в госпиталь и соблюдя все формальности, Угрюмый собрался уже возвращаться в расположение, как встретил знакомого доктора. Разговорились. Снайпер задержался в госпитале часа на два. Пили чай в ординаторской, когда вошел молодой, слегка побледневший доктор, принимавший тело Шахтера, и сказал:
– Там пришла жена погибшего бойца. Задает вопросы, спрашивает о подробностях, а я впервые в такой ситуации! Не знаю, как себя вести. Что отвечать? Она сильно плачет! Помогите, пожалуйста! Может, кто-то к ней выйдет поговорит, успокоит? – Угрюмый молча поднялся. В коридоре, навстречу шагнула женщина. Угрюмый замер:
– Тамара?!
– Миколай! Угрюмый! Как же это… – и сестра Рико, рыдая, бросилась на грудь снайпера. Тот неловко приобнял ее, как-то сразу окаменев внутри, погладил растрепанные волосы женщины и смущенно забормотал: – Тома, что поделаешь – война! Надо перетерпеть, – но Тамара не слушала его, зайдясь в рыданиях. В голове Угрюмого внезапно закрутилась фраза, сказанная Рико: «Мы, многим жертвуем ради войны!».
Глава седьмая
Мокрое тело замерзло без движения. Угрюмый знал, что через некоторое время начнет бить озноб, руки перестанут слушаться, а мысли разбегутся, внеся хаос в действия. Реакция замедлится, появится сильное желание встать, размяться движением. Постепенно потребность согреться горячими питьем или едой овладевала сознанием. Холод сковывал волю, предлагая сдаться и уйти в комфортные условия. Снайпер еле держался. Почти трое суток, он лежал, не меняя позы, стараясь соблюдать неподвижность. Очень мало пил и совсем не ел. Спал короткими, тревожными провалами. Терпение и желание жить неуклонно истощались, но снайпер не сдавался. Он поджидал Рико.
Целый месяц, Хмурый аккуратно, по частям, вкрапляя реальные данные, переправлял на сторону ВСУ искусно подготовленную дезинформацию, в надежде привлечь к ней внимание Рико. Наконец, за несколько дней до выхода Угрюмого в засаду, пришло подтверждение, что вражеский снайпер поверил в дезу и планирует вдвинуться в нужный район – туда, где его будет поджидать Угрюмый. Конечно, Рико мог прибыть с прикрытием, огневой и технической поддержкой, подготовленный к разным неожиданностям. Но это было не важно. Главное, чтобы Рико – вышел на охоту, а в азарте противника, Угрюмый не сомневался.
Снайпер снарядил дозвуковые патроны для своей новой винтовки. Навернул на ствол финский глушитель. Некоторое время назад скрытно сходил в Авдеевскую промзону. Там подготовил несколько огневых позиций. В «промке» война не прекращалась никогда. Даже в сложный период так называемой «тишины».
Сейчас, Угрюмый лежал на втором этаже, в глубине комнаты, среди куч промышленного мусора перед наполовину разбитой стеной. Снайпер хорошо знал и ощущал теперь, разницу между лежанием на земле и на бетоне. Бетон – температурный «вампир». Он быстро забирает тепло из тела. Даже добротный, пенополиуретановый коврик не спасает от остывания. Тем более в эти дождливые, осенние дни. Крыши над позиции не было. Печальное Донецкое небо плакало дождем, роняя капли на снайпера.
Угрюмый вздрогнул и несколько раз моргнул, стряхивая наваждение. В проеме двери разрушенного цеха показался благообразный старичок с седой бородой и в странной одежде, похожей на церковную. Дедушка кивал головой и что-то говорил, крестил снайпера и показывал рукой в сторону ангара, находящегося метрах в четырехстах. Снайпер закрыл глаза. Опустил голову и уперся лбом в холодный, мокрый бетонный пол. Медленно выдохнул и снова посмотрел в окуляр прицела. Видение исчезло. Угрюмый ухмыльнулся. Неожиданно, внутри что-то щелкнуло и ощущение опасности холодом отдалось в животе.
В окуляре прицела мелькнуло движение. И как раз там – возле ангара, куда показывал привидевшийся дедушка. Снайпер метр за метром, не спеша, осматривал территорию, ощупывал взглядом каждый кирпичик, отверстие, проем, бетонный блок, каждую кучу мусора. Что-то привлекло его взгляд. Стоп! Есть! Вражеский боец выглянул из-за бетонной плиты. Наблюдает. Угрюмый немного повел винтовкой. Ага! Вот и второй! Делает знаки из пролома в стене. Третий, неопытный, вышел из-за угла на полкорпуса. Осматривается, резко поворачивая голову. Так-так! А где же сам Рико? Угрюмый продолжил осматривать пространство развалин возле ангара. Нашел еще троих, но ни один из них не был похож на Рико. Снайпер ощутил беспокойство. Зачем столько бойцов в обеспечении? Может на дезу среагировали сверху, в штабе ВСУ? И теперь это уже не просто охота, а спецоперация по ликвидации снайпера противника? Их ответ на уничтожение норвегов? Угрюмый размышлял, стараясь не терять контроля над обстановкой. Ощущение большой опасности охватило его. Слишком много вопросов. Через некоторое время, обнаружил еще двоих. Эти – гранатометчики. Один со «Шмелем». Та-ак! То есть все-таки – спецоперация! Значит, минометы уже приведены и артиллерия на подхвате. Тогда шансов совсем мало! Угрюмый быстро принял решение и, дослав патрон, прицелился в гранатометчика. Щелк! Псс-т! Цель поражена! Клац-клац! Пауза. Теперь этот со «Шмелем»! Щелк! Псс-т! Готов! Снайпер работал как робот: дослал, прицелился, выстрелил, открыл затвор, поймал гильзу, дослал патрон, прицелился, выстрелил, и цикл повторился. Когда целился в пятого, горячая волна от близко пролетевшей пули обожгла левый висок. Следом прилетел звук выстрела. Угрюмый быстро сдернул винтовку к себе. Обхватил ее. Ловким, отработанным движением, перекатился под защиту несущей бетонной стены. Осторожно скользя по полу, высунул руку. Схватил край снайперского коврика. Втянул вместе с рюкзаком в укрытие. Снаружи затарахтели пулемет и два автомата. Пули ударили в стену, осыпая каменной крошкой. Они прилетали туда, где раньше лежал Угрюмый. Да-а! Надо уходить! Сейчас наведут минометы или артиллерию, дадут один-два залпа и конец! И похоронят Угрюмого под бетонными развалинами, или разорвут на мелкие кусочки. Тогда и останков не сыскать. Угрюмый сместился на позицию этажом ниже. Перебрал варианты отхода. Их было несколько. Не торопливо размышлял о выстреле, сделанном по нему. Ясно, что враг работал с тепловизором. Без сомнения, стрелял Рико. И цель нашел с помощью прибора. Выждал, учел условия, поймал ветер и выстрелил. Но почему-то промахнулся! Направление звука выстрела и боевой опыт, позволяли приблизительно определил вероятную позицию стрелявшего. Скорее всего, она была недалеко. Где-то метрах в пятистах. На третьем этаже фабричного дома.