Стрельба стала затихать. Еще два-три выстрела из здания и бой закончился. Некоторое время тут и там гремели автоматные очереди, но это уже зачистка. Группа, прорвавшаяся к БТРу, наверняка погибла. Снайпер тихо вздохнул и осторожно взглянул в прицел. Подъехал КамАЗ с солдатами. Спешились. Выстроились цепью. Пошли прочесывать территорию в сторону водонапорной башни и прямо на Угрюмого. На КамАЗ грузили убитых. «И своих, и чужих в один кузов, – грустно подумал снайпер. – Вот так совмещается несовместимое!»
Цепь неумолимо приближалась. Солдаты не спешили и осматривали каждые куст, дерево, ямку, на всё обращали внимание. Да, Угрюмый скрыт слоем битого кирпича, досок и другого мусора и его совсем не видно, даже если подойти близко. Но стоило только чуть поворошить кучу, и – позиция будет раскрыта. В этом случае, шансов остаться незамеченным практически нет…
Снайпер вспомнил, как в детстве, играл в прятки, как было страшно сидеть в сыром, тёмном подвале, где пахло крысами и болотом. Вспомнил, бешено колотилось сердце, и хотелось быстрее оказаться на свету, в тепле летнего солнышка. От страха, тело дрожало в ознобе и кричало: «Беги! Беги!». Но надо было вытерпеть. Переждать, пока ищущий, с испугом вглядываясь в темноту, так и не решится спуститься вниз для проверки. Просто постоит недолго, покричит и пойдет дальше.
Сейчас, детство вернулось! Снова колотилось сердце, снова тоскливый, предательский страх гнал наружу к теплому солнечному свету. Правда теперь, это уже не детская игра. Идёт реальная, жестокая борьба за жизнь. Без сантиментов и жалости, с высокой ценой за ошибку. Результаты такой борьбы, складывали в кузов КамАЗа.
Угрюмый понимал обреченность положения. Убежать некуда! Он во вражеском тылу. Скоро его найдут и, скорее всего, сразу расстреляют. Таков удел снайпера! Перед расстрелом могут и поиздеваться. Подсознательный страх, перед охотниками на человека, всегда привносит дополнительную злобу на снайперов противника. Поэтому, с ними не церемонятся… никогда и ни где. Что делать? Цепь приближалась. Угрюмый снова осмотрел здание из красного кирпича. В оконном проеме второго этажа стоял человек с винтовкой на плече и что-то кричал стоящим внизу. У снайпера перехватило дыхание – Рико? Нет! Это не Рико… это… англичанин! Вот так темная лошадка! Ай да тихоня! Да он настоящий мастер-стрелок! Стоит расслабившись, уверенный, с видом победителя. Э-эх! Была не была! Угрюмый прикинул расстояние… около шестьсот. Ветер? Слева, скорость около метра… быстрые щелчки барабанчиков прицела. «Помирать, так с музыкой!» – Угрюмый сосредоточился на цели.
В этот момент, один из солдат цепи выпустил длинную очередь из автомата по кустам слева. Оттуда выбежал рыжий облезлый кот. Бойцы засмеялись, начали свистеть и палить кто куда. Воспользовавшись шумом, снайпер выстрелил. Звук потонул в общем шуме…
По куче мусора, где лежал Угрюмый, зацокали пули. Снайпер съежился, не успев увидеть результата своего выстрела. Грохот и визг пуль продолжались секунд десять. Что-то обожгло шею и плечо, заставив сжать от боли челюсти. Стрельба прекратилась, и солдаты начали ругаться и орать друг на друга. Снайпер выдохнул – цепь остановилась метрах в десяти от него. Пока солдаты упражнялись в сквернословии, закончилась погрузка тел убитых. Большой мужик в американском камуфляже прокричал команду, и солдаты подбежали к КамАЗу. Запрыгнули в кузов и уехали. На полигоне осталось несколько человек охраны. Они разожгли костер, сели вокруг огня, достали бутылку водки и еду. Угрюмый лежал, размышляя об отходе. Из шеи, пачкая подбородок, текла кровь.
Стемнело. Солдаты у костра окрыли третью бутылку. Они громко разговаривали, смеялись, иногда постреливали в разные стороны. Периодически, им казалось, что рядом ходят враги.
Угрюмый ждал, крепко прижав ладонью рану на шее. Прошел час. После очередной стрельбы, к костру подъехала бронированная «Нива». Из автомобиля выпрыгнули два офицера ВСУ. Между ними и солдатами произошла перебранка. Машина уехала, но один из офицеров остался. Пьянка у костра прекратилась. Теперь каждые полчаса солдаты, нетвердым шагом обходили периметр полигона. Минуло еще два часа. От потери крови Угрюмый ощущал слабость. Он понимал, что нужно срочно выбираться, мусорная куча была на виду и её освещал прожектор. Что же делать? Надо бы уйти сейчас, иначе потом не хватит сил. Веки тяжелели, голова кружилась, вкус крови во рту вызывал тошноту. Тело плохо слушалось, бдительность притуплялась. Угрюмый вздохнул, собирая силы, пошевелился, изменяя позу. Попытался выползти из-под камней. Винтовка и рюкзак стали неимоверно тяжелыми. Придется что-то оставить! Напрягся, стараясь на шуметь, сделал еще одно движение и вдруг… ощутил на себе чужой взгляд. Снайпер замер и, медленно повернув голову, взглянул в сторону костра. Между Угрюмым и охранниками стоял человек. В черном, длинном (до самых пят) плаще, или мантии, с большим капюшоном на голове. Лица было не разобрать, но седая борода белела в темноте. Угрюмый, осторожным движением, потянулся за пистолетом… человек тихо сказал: