Нахожу его на перемене в другом крыле. Влад стоит в компании своих друзей, делая вид, что слушает, о чем они там треплются, и параллельно зависает в телефоне.
Иду, отсчитывая шаги, не обращая внимания ни на что больше.
Первым меня замечает Войцех. Тыкает друга в плечо, отчего Денцов лениво оборачивается. Взгляд темнеет. Губы поджимаются в упрямую линию.
— Поговорим? — спрашиваю с ходу.
Денцов бросает взгляд на вспыхнувший экран телефона.
— Урок скоро, давай потом?
Трус! Хочется заорать на весь коридор, что он подлый трус. Но мне все же удается себя сдержать.
— Нет, сейчас — не отступаю, куда уж ниже падать.
— Иди, мы прикроем, если че — встревает Муха.
Парни молчат и хмурятся.
Денцов покусывает внутреннюю сторону щеки, а потом берет меня за руку, пряча телефон в заднем кармане черных джинсов.
— Пойдем — ведет за собой в сторону пожарного выхода.
Массивная дверь хлопает, отрезая нас от шумного гогота школьной перемены. Влад отпускает мою ладонь и разворачивается всем корпусом, упираясь спиной о подоконник.
Речь, что была заготовлена и продумана в течении прошедшего урока выветривается из головы, а вместо нее лишь боль и пустота.
У нас была всего неделя. Неделя, когда я позволила себе поверить, что действительно ему нравлюсь. Не так уж и много, чтобы закатывать полноценный скандал, обливаясь слезами и посыпая упреками. Но мне и недели хватило, чтобы понять: я влюблена, черт возьми! Влюблена так сильно и безнадежно. Так остро, будто Денцов имеет власть управлять каждой моей нервной клеткой. И где теперь все это?
— Ты избегаешь меня — с обидой само собой вылетает, не могу сдержаться.
Играю в ничего не знающую.
Влад передергивает плечами, будто хочет сбросить невидимый груз.
— Нет, Жень. Просто… выходные выпали на редкость дерьмовые.
Господи, какой же мудак! Вот теперь то я снова, наконец, увидела его настоящего. Именно того самого Денцова, каким он всегда мне раньше казался. Пелену насильно сдернули.
— А я думала, что они у тебя как раз удались — нервно хмыкаю, подмечая, как в его лживых глазах загорается страх быть разоблаченным. — Ну, знаешь, крестьяне, цыгане.
— Жень…
И вот я уже снова Женя, а не Лиса. Не Лисичка.
— Я все знаю — резко перебиваю. — она прислала мне видео.
— Видео? Какое видео?
— Где вы… Где ты… Ты голый, а она рядом. Рассказала, как вам было весело. Показать? А хочешь в школьный чат скину? Пусть все, кого ты еще не оприходовал, полюбуются на твою задницу. Повздыхают лишний раз.
Молчит. Молчит. Поедает меня глазами, но молчит!
— Какое же ты дерьмо, Денцов! — толкаю его в грудь. Обессиленно и беспомощно, потому что ничего больше не могу.
Дергаю ручку двери и в спину прилетает:
— Я не врал тебе. О том, что чувствую. Ни разу. Просто знай.
— Лучше заткнись — моментально оборачиваюсь на его слова, не могу сдержаться. — Заткнись и никогда со мной больше не разговаривай.
Вылетаю в опустевший коридор. Мы пропустили звонок. Но вместо кабинета физики, где сейчас идет урок у моего класса, бегу к раздевалкам, хватаю с вешалки куртку и не присушиваясь к причитаниям охранника вылетаю наружу. На улицу. Сразу же вдыхаю полной грудью густой, влажный воздух после недавнего дождя.
Машинально иду в сторону трибун. На стадионе пусто. Моросит, как из пульверизатора. Домой еще рано. Дома отец пристанет с расспросами.
Бросаю на колени рюкзак обнимаю его руками и склоняю голову, утыкаясь лицом в шершавую мокрую ткань. И тут меня прорывает.
— Все-таки я был прав? — раздается с боку такой родной голос.
Поднимаю голову. Ромка. Конечно, Ромка. Стоит, закинув на голову капюшон толстовки, который уже от сырости поменял цвет с серого на оттенок мокрого асфальта.
— Ты нас слышал что ли? Только без нотаций — растираю слезы по щекам ладонью. — Почему не на уроке?
— Прямо, как завуч, Евгеша — хмыкает друг. — Погода — дерьмо… Пойдем ко мне? Дома мамин вишневый пирог остался, как ты любишь.
— Ты не злишься на меня больше?
— Я и не злился. Просто знал, что так все и будет.
Глава 17
ВЛАД
— Я не виноват! Хватит на меня орать! — рычу на отца, отшвыривая игровой джойстик в угол комнаты.
— А кто виноват? Кто, я тебя спрашиваю, щенок? Не мог свой член в трусах удержать? — отец навис разъяренным быком.
— Вы же сами просили…
— Мы просили приударить за ней, а не лезть под юбку — батя рявкает в ответ.
— Может, и не было ничего. Может, просто вырубился.