Я берег Женьку для себя. Чтобы быть для нее всем, чтобы она была для меня всем. Чтобы полюбила, увидела, прозрела. Но Денцов замарал ее своими лапами, пометил, изляпал. И нет уже той чистоты. Нет того очарования.
Раздавленная, сломленная, скулящая по разбитым мечтам. Вот какой она теперь стала.
А ведь раньше…
Жизнерадостная хохотушка с лучистыми глазами. Уже в двенадцать я понял, что у меня к ней совсем не дружба. Я влюбился.
Женька росла, взрослела и цвела, как бутон редкого растения. Раскрывалась ее женственность и хрупкость. Я мечтал, как откроюсь ей, и мы будем вместе. Но та упорно называла меня лишь другом.
Друг, друг, друг…
Разве друг будет дрочить каждую чертову ночь, вспоминая, как нечаянно касался волос, вдыхал запах, видел фигуру в купальнике, оголяющем плоский живот и совсем не скрывающем маленькую упругую грудь, с которой до зуда хотелось сорвать треугольники ткани и сжать в ладонях, почувствовать тяжесть. Лизнуть кожу, опаленную летней жарой. Уткнуться носом в шею. И прижимать к себе. Сильно и долго. Защищать, любить, заботиться.
С самого первого класса, когда нас посадили за одну парту, я только и делал, что заботился и оберегал ее. Помогал найти место, откуда начать, когда мы читали по цепочке. Объяснял задачки, подсказывал, где и какую букву писать. А дальше больше.
Женька никогда в учебе успехов не имела. И чтобы девчонка не скатилась на сплошные тройки, я делал за нас домашку, решал за нее контрольные. Мы крепко сдружились, проводили очень много времени вместе, моя мама полюбила ее, как родную дочь.
Я бы все ей отдал, себя бы посвятил, но Лисе никогда этого было не нужно.
Она растоптала первое, чистое и трепетное, что я испытывал к ней, как только связалась с Денцовым. Сама себя в дерьме вымазала. Ничего, кроме похоти и мести не оставила.
Глава 20
ВЛАД
— Влад, ну, приезжай ко мне на выходные — хнычет в голосовухах Машка. — Я скучаю. Очень.
— Маш, у меня репетиторы, и брату обещал помочь, в субботу доставят двух орловских рысаков.
Устало тру переносицу и откидываясь на подушку, прикрывая глаза. Но телефон снова трещит.
— Ой, сдались тебе эти лошади. Неужели так нравится в их дерьме возиться? — шлет ответку Беспалова.
Хмыкаю, подавляя грусть.
А следом летит очередной нюдс. Открываю ради приличия, чтобы появилась отметка. Щелкаю на сердечко и сразу же удаляю из памяти телефона.
Она шлет мне их пачками. И все одинаковые: в одних стрингах перед зеркалом. Лицо обрезано, видны лишь томно прикушенные или полуоткрытые губы.
Никакой фантазии. Сначала против воли Машкины фотки меня все же заводили. Как никак молодой организм берет свое. И тело у Беспаловой в общих чертах ничего.
Но потом приелось. Не вставляет. И не стоит.
— Владик, давай по видео? — еще одна голосовуха.
Вот опять старая песня. Стоило один раз согласиться.
Я был в стельку пьян и зол, когда она предложила виртуальный секс. Машка старалась, как могла, но у меня ничего не получилось. Не смог. Потому что стоило расслабиться и прикрыть глаза, как яркой вспышкой появился образ совсем другой девчонки.
Пышные каштановые локоны, челка, оттеняющая широко распахнутые доверчивые глаза. Хрупкая, нежная, сладкая девочка.
Девочка, которую я так глупо потерял.
Девочка, которая снится мне почти каждую ночь и под утро ускользает неуловимым видением.
Девочка, которую предал и уступил другому.
Беспалов поцеловал Лисовскую прямо на крыльце школы. И она ответила.
Прикрытые глаза. Трепыхающиеся ресницы. Тело потянулось струной. Маленькая ладошка на шее парня.
Сердце защемило такой безысходностью, отчего я чуть не заскулил.
Рядом оказался Сеня Казанцев. Он цепко обхватил мой затылок и надавил, чтобы я отвернулся. Потом приобнял за плечи.
— Бро, не пялься так. Они же специально. А я еще думал, что Лисовская — норм девчонка.
Всю ночь я не спал. Не мог поверить, что после стольких бесполезных лет, которые этот неудачник провел рядом с ней, Лиса все же сдалась.
Мстит мне?
Хочет вызвать ревность?
А, может, реально пригляделась к своему Ромео недоделанному?
Я признался ей, что не смогу вытерпеть, если кто-то другой будет рядом, а Лиса именно это и сделала.
Темная буря захлестнула меня с головой.
Встаю с кровати и подхожу к зеркалу. На мне белая просторная футболка и черные хипсы. На голове бардак.