Отталкиваю его и снова хватаюсь за шнур. Влад рычит и перехватывает меня, разворачивая к себе лицом.
— Лиска, успокойся — его руки спускаются по моей шее на плечи, а потом плавно по рукам и обхватывают талию, прижимая к себе ближе. — Из мухи слона раздула…Помнишь я говорил, никто кроме тебя? Зачем ты все портишь? Мы не виделись два дня, я скучал — касается ямочки за ухом.
Мое слабое место, но его слова…
— Это я порчу?
— А кто? — его руки уже под моей футболкой добираются до лопаток. И мне сладко и больно одновременно. — Приехала, начала тут все шмонать с недовольным фейсом, устроила дебильный допрос. Я не виноват, что она вдруг объявилась.
— Но ты ничего мне не сказал!
Понимаю, что вечер окончательно испорчен. Хочется завыть и бросится ему на шею, пока не помиримся. Ненавижу с ним ругаться, но мы такие разные, поэтому постоянно сталкиваемся лбами.
— Вот поэтому и не сказал — рычит в лицо и вылетает из комнаты.
Нахожу Влада в спальне. Он уже успел нацепить наушники и включить компьютер. Подхожу к нему со спины. Невыносимо тянет прижаться, уткнуться носом в еще влажные волосы, обнять, поцеловать в шею, там, где выпирает позвонок.
Хочется, чтобы он тоже обнял, усадил к себе на колени. Я часто устраиваюсь на нем, как обезьянка, оплетая руками и ногами, пока он играет в свои стрелялки.
— Влад.
Не реагирует.
Вздыхаю и осторожно дотрагиваюсь до плеча, а потом отодвигаю наушники.
— Я там плов привезла. Папин. Вкусный со специями, как ты любишь.
Но он лишь возвращает наушники на место.
— Не голодный — и врубает игру.
Бесполезно спорить. Только еще сильнее разругаемся.
Ухожу к комоду, достаю пижамные шорты с топом и забираюсь в кровать. А потом долго смотрю на его сутулую спину в освещении экрана компьютера, пока усталость не берет верх.
Утром просыпаюсь первой. Влад лежит на животе, подложив руки под подушку, головой к окну.
Господи, если мы расстанемся, я просто не вынесу. Не смогу без него. Без него просто никак.
После душа готовлю его любимые оладьи. Слышу, как ванной шумит вода. Значит он тоже встал.
Пока накрываю на стол, достаю сгущенное молоко и малиновый джем, завариваю чай, Влад заходит на кухню. На нем только серые боксеры.
Еще сонный, такой красивый, сладкий мой мальчик. Сердце щемит, ноет, стучит, как бешеное.
Не выдерживаю, и когда Влад молча, без «Привет» и утреннего поцелуя, принимается за еду, усаживаюсь к нему на колени и захватываю лицо в ладони.
— Влад, ну, прости меня. Я перегнула вчера, просто устала, а тут такой бардак — целую его в щеку, подбородок, лоб — Зайчик мой родной, я тоже скучала по тебе. Очень сильно — касаюсь уголка губ.
От него пахнет малиной и цитрусовым гелем для душа. Меня так нещадно размазывает от его близости.
Но Влад упрямо сжимает губы, хотя я чувствую, как его тело реагирует на меня. Он хочет.
— Жень, я в универ опаздываю. Слезь с меня.
— Влад, давай уже мириться — спускаюсь короткими поцелуями по шее, не хочу сдаваться.
Но он лишь молча подхватывает меня под бедра и пересаживает на свободный стул, после чего зацепив еще один оладышек, поднимается из-за стола.
Злость, обида, паника крутят меня изнутри. Хочется выкрикнуть: «Да, подавись!». Хочется задеть, нарваться хоть на какие-нибудь эмоции.
Из спальни Влад выходит уже одетый в темные джинсы и болотного оттенка свободный свитшот. Хватает с вешалки куртку и обувает джорданы. Молча забирает с тумбочки ключи от машины и кладет их в карман куртки.
Сердце колотится в бешеном припадке. Входная дверь хлопает. А я с диким воем швыряю тарелки со стола и прижимаю ладони к лицу.
Глава 27
Artik Asti — Осколки
Я, наверное, совсем с ума сошла, раз такое вытворяю.
Никогда. Никогда я не следила за ним, не рылась в его телефоне, несмотря ни на что. На всех тех девиц, что вечно крутятся где-то поблизости, стреляют глазками, флиртуют.
Но, клянусь, я так больше не могу. В последнее время в голову лезут мысли, что все трудности, что были на нашем пути — это знаки. Это баннеры, кричащие с плаката: «Беги, Женя, беги, пока не поздно! Пока не увязла!»
Но я увязла с головой. По самую макушку. Мое сердце не слушалось. Оно оказалось слепо. Сердце без него затухало.
У меня копилось, копилось, копилось, и вот, наконец, предел.
Кое-как хватило сил отсидеть положенные пары, после чего я созвонилась с коллегой и слезно упросила ее поменяться со мной сменами. Аня, конечно, фырчала, но в итоге пошла навстречу. И даже не важно, что ради отработки придется пропустить учебу, поскольку у той утренние смены, а у меня послеобеденные.