Я задумался. Но отвечать видимо и не требовалось. Лира продолжила спустя пару секунд.
— Всё дело в костной массе, её у особей мужского пола больше. Плюс гравитация и нагрузка на опорно двигательный аппарат. У нас гравитация слегка отличается, а так же постоянные войны и прочее, народу требовалось развивать воинов быстрее. Тогда мы начали поглощать добавки с большим количеством минералов, самые разные, призванные увеличить скелет и соответственно силу. А затем заметили, что и гравитация действует на изменённых иначе, они меньше её ощущают. Рога у вас на планете — это механизм для выживания, рога у нас — это рудимент, возникший после масштабных войн.
— А можешь показать? — спросил я, показывая в район её лба.
— Да, — вздохнула та и сменила облик.
Будто рябь прошла по воде, облик Лиры изменился, появились два выпирающих рога, они словно бы выросли из лба. Кожа стала красноватой, лицо заострилось, но это не делало суккубу менее красивой. Скорее она стала экзотичной. Рога не как у демонов мужского пола, не такие толстые и массивные.
Присмотревшись, я заметил, как они переливаются в свете неона. Действительно, не кость, а больше похоже на камень.
— Но как вы их убираете? — впал в ступор я. — Это же две разные формы.
— Пошли, нам пора, — произнесла демоница, понимая, что вопросы не кончаются.
Стоило нам шагнуть к двери, она открылась. Показался ещё один рогоносец, приветливо улыбнувшийся Лире. В рубашке чёрного цвета, с закатанными рукавами, из которых торчали массивные ручища.
Я чувствовал себя слабаком на этой вечеринке.
Да, тело порядком подросло. Поставь меня в ряд с парнями того же возраста, не занимающимися с мечом шесть дней в неделю, пожалуй я буду выглядеть крепче, намного крепче.
Лишь потеряв, мы понимаем многие вещи.
В прошлом, когда моя жизнь состояла из схваток и постоянных тренировок, я был другим.
Если бы сейчас тут появился тот паладин, который по праву носил прозвище Тёмный. Местная элита тут же бы навалила в штаны. Он поистине ужасал, особенно в сравнении с современными миром. Хоть и опередившим его на четыре сотни лет, но потерявшим суть. Да и форму тоже. Современный мир для того меня был слишком слаб.
Тот я был могуч, высок, бородат. Глаза будто две плошки с углями. Во рту клыки, медвежьи, белеют во мгле. А плечи, плечи бы не влезли в дверные проёмы этого времени. Мышцы секлись и бугрились от едва сдерживаемой силы, вены молниями опоясывали предплечья и тыльную сторону ладони, а пальцы могли смять не самый плохой шлем ратника.
Впрочем, это всё пустое. Главное что я молод, а остальное приложится. Круговорот непривычных дел закружил, отнимая много сил, поэтому тренировки я не редко пропускал. Раньше я полагался на себя, теперь мне нужно измениться. Научиться доверять людям.
Открывшаяся дверь пустила нас в настоящую преисподнюю. Я словно попал в другой мир.
По глазам били вспышки света, в ушах поселились братья кузнецы, спешно выполняющие горящий заказ.
Почему другой мир? Потому что в моём не происходит и десятой части того, что я вижу здесь.
Слева оборотни, сидят и курят плотные сигары на кожаных диванах. Их лица острые, глаза хищные, по лицам каждого ползёт пара бакенбард. Морды звериные, они прервали трансформацию в самом начале. Исказили физиономии, чтобы никто точно не узнал их в реальном мире. В моём мире. Но одновременно они показывают себя, точно идентифицируются как хищники.
Справа возвышенность, откуда к потолку тянется серебристый шест. Вокруг него толпа людей, а на нём слащавый мальчик обнимает металл и с любовью смотрит на спускающуюся сверху вампиршу. Та ползёт от потолка, перебирая тонкими фарфоровыми руками по шесту, словно паук. Обнажённая вампирша за несколько секунду сокращает расстояние и впивается в шею юноше. Тот с наслаждением закатывает глаза.
А прямо по курсу компания рогатых, облюбовавшая половину барных стульев у стойки. Они что-то эмоционально обсуждают, выпивая и поглядывая по сторонам.
Помещение клуба поражает размерами. Оно похоже на архипелаг. Тут и там островки и рифы столиков, полукруглых кожаных диванов, лавирующих словно лёгкие парусники официантов в белых рубашках. Это место соединяло всё то, что я искренне считал злом в чистом виде.
Торчащие пики шестов с извивающимися голыми телами попадались каждые десять метров. Где-то далеко слева расположился огромный танцпол, где под музыку в припадке тряслись сотни нелюдей.