— Когда тебе приказывают ждать и молчать, что ты должен делать?
— Ждать и молчать… — ответил было боец, но тут же до ушей долетел звук затрещины.
Дальнейшую перепалку, если она и была, я слушать не стал.
Зашёл в полусферу цирка, миновал коридор и вышел к тому месту, где когда-то шло представление. В глаза бросился круг света с застывшими в нём фигурами. Взгляд впился в Марго, стоявшую по центру. Слева и справа от неё Молот и Светлый. А ещё, Вика… Та самая, что воткнула клинок мне в спину. Та, по вине которой я не доверяю никому кроме себя. И то только по утрам, порою к вечеру в зеркале стоит фигура залитая кровью. Такому доверять нельзя.
Под залу прошелестел смех. Но не такой, каким одаривали публику клоуны, пародируя безумие. Этот смех и правда не мог принадлежать человеку разумному. А может и мог, но разум этот извращён.
В круг света вышла фигура в алом доспехе, под дружное мычание скованных фигур. Те лишь могли вращать глазами и выдавать нечленораздельные звуки.
Я помнил этого воина. Имперский бал, посвящённый новому году и заодно моей выходке в отношении к наркокартелю. Сейчас он изменился. Алый доспех стал женственным, ярко выраженная грудь, талия, бёдра и хвост…? Да, хвост, он жил своей жизнью, украшенный стальным жалом. Но не живой, а будто бы механический, весь из железа.
Пленники затихли, взгляды полны отчаяния и решимости, они собрались продать свою жизнь подороже.
— Ваши пленники, господин, — фигура вдруг опускается на одно колено, заставляя меня оторопеть. — Простите за ход с сестрой, но я должна была как-то привлечь ваше внимание.
Голос женский, уже проще, идёт не из под шлема, а будто отовсюду. Он наполнен силой и уверенностью. Да, инферн преклонил колено, но в любой момент может убить.
Удивлён не только я, пленники удивлены не меньше. Да, по одним глазам сказать сложно, но когда эти глаза становятся больше раза так в три, диагноз выписать легко.
— Я не пленил их, — отвечаю незнакомке.
— Верно, их пленила я, — ответила демоница поднявшись. — Для вас.
— Значит можешь и освободить? — скучающе произнёс я, пытаясь играть неизвестную мне роль, а главное не выписываться из роли малолетнего аристо, который на ремне вертел правила и авторитеты.
— Сделаю как скажете, — неожиданно согласилась демоница. — Но перед этим вы должны кое-что узнать…
Я молча ожидал продолжения. Не дождавшись хоть какой-то реакции, демоница раздражённо мотнула головой в шлеме и продолжила.
— Вас… А-а-а, к чёрту! Тебя убила не Вика, а он, — с этими словами она обернулась и указала рукой на Молота.
— Что? — не сразу осознал услышанное я, слава богу мою реакцию не сложно объяснить, пленники также в шоке. Хотя, Молот вдруг останавливает взгляд на мне и прищуривается.
— Они и сами тебе всё расскажут, это будет долгий вечер, — я не видел лица демоницы, но почему-то не сомневался, что она ухмыльнулась.
При всём этом, голос инферна мне был знаком. Но я не мог вспомнить, где его слышал. Может там, на балу? Но она не говорила, да и вообще об одном и том же демоне я думаю? На балу доспех не отличался анатомическими подробностями.
На пленников было жалко смотреть. Глаза Молота и Светлого стали стеклянными, Вика почти плакала. Марго же непонимающе хлопала веками. Кажется старые товарищи поняли в чём дело.
— Не понимаю о чём речь? — нашёл в себе силы я.
— Всё ты понимаешь, — стала ещё веселее демоница. — Доппель, сраный доппель всему виной. Тварь безмозглая, но если дать приказ. Кого ещё ты мог подпустить так близко, если не её?
Холод. Меня обнял холод. В противовес ему где-то внутри, глубоко, там где я прятал всё самое ужасное, поднимался пожар. И если две эти стихии столкнуться, меня грозит разорвать на части.
В то же время, рассудок оставался спокойным. Нет, я ошибся. В мозгу поселилась лишь одна эмоция, захватив всё пространство. Это гнев, праведный гнев, всепожирающий и не знающий пощады.
Откуда это во мне? А не всё ли равно? Не знаю.
В очередной раз моргнув, я ненадолго прикрыл глаза, а когда открыл их, мир озарился линиями силы.
Поверить в это было трудно. Такой вид истинного зрения доступен лишь на девятом ранге, я не могу его себе позволить. Затраты слишком велики.
Странности копились, но выяснять их сейчас нет смысла.
Со стороны я, наверное, напоминал такую же соляную статую, как пленные паладины. Только ещё более жалкую. Фигура вдруг сгорбилась, словно на плечи давило само небо, лицо спрятала тень вперемешку с отросшими волосами.
Мир вокруг замер.
Неожиданно я испугался. Испугался скорости мысли, могуществу в теле и лёгкости. Но страх быстро выветрило простое осознание, я всё понял.