— Да потому, что моя прабабка уже лет десять, как в земле лежит! И кроме костей от неё там вряд ли что-то осталось! — зло выпалил Агафонов.
Молот, почувствовавший себя несколько неуютно, почесал затылок, мотнул головой.
— Слушай, Борь, я не с того начал…
— Неудивительно, — перебил его сибиряк, постепенно успокаиваясь и выговаривая уже не так эмоционально. — Я бы больше удивился, если бы ты, скотина, хоть раз проявил тактичность или вежливость. Так чего ты хочешь?
Молот пропустил очередное оскорбление мимо ушей, частично понимая, что вполне мог его заслужить.
— Мне надо с тобой серьёзно поговорить. Прости, не вовремя я Аллу вспомнил, некрасиво тогда получилось.
И видя, что Борис снова закипает, а волна красноты расползается от шеи выше, быстро добавил:
— Так, всё, спокойно, я уже извинился.
Агафонов шумно выдохнул, помолчал, окинул Михаила задумчивым взглядом.
— Не похоже на тебя, — выговорил он наконец. — Не припоминаю, чтобы ты когда-нибудь добровольно извинялся, — протянул Борис и тут же сощурился. — А, погоди, я понял, тебе что-то нужно от меня, так? — и видя подтверждение своей догадки в потемневших глазах Молота, вдруг тонко улыбнулся. — Знаешь, у меня есть встречное предложение, пока ты ещё какую-нибудь чушь не сморозил, и я не вызвал тебя на поединок прямо тут. Я соглашусь на твою просьбу, если ты согласишься на мою. По рукам?
Брови Молота подскочили, он даже не думал, что всё так удачно сложится, и ему не придётся вставать на колени, чтобы уговорить Агафонова.
— Да, по рукам.
Борис протянул ладонь, с усмешкой спрашивая:
— Ну, так что тебе от меня нужно?
Молот крепко пожал его руку и проговорил, чуть понижая голос:
— Мне нужно, чтобы ты на совете проголосовал за моего кандидата.
Агафонов в ответ как-то слишком злорадно улыбнулся, что в голове у Михаила зародилась мысль, будто он сильно продешевил, и ответная услуга будет крайне мерзопакостной.
— Замётано, — Агафонов отдёрнул руку, словно от ядовитой змеи. — Решил выйти из-под тени Старика? Проголосовать, я так полагаю, надо будет за тебя? — спросил с ироничной усмешкой.
— Нет, — Молот коротко усмехнулся, видя, как тень пробежала по лицу Бориса.
— А за кого? — в голосе Агафонова появилась осторожность.
— Впервые за много лет у охотников лидером будет инкогнито, — в этот момент Михаил был даже доволен своей невольной миссией, видеть удивлённое выражение лица сибиряка того стоило.
— Ты так уверен, что твой кандидат победит? — поморщился Агафонов. — Какой же ты засранец, Миша.
Молот внутренне оскалился: да, он только что заставил Бориса проголосовать за кота в мешке. И если что-то пойдёт не так, кандидат не оправдает доверия или станет неугодным императору, то он будет пущен под нож, а все, кто отдал за него голос, будут навсегда отстранены от совета, если не придумают что похуже в качестве наказания. Однако таинственная ответная услуга, которую запросит Агафонов, всё-таки слегка нервировала Молота.
— А что нужно тебе? — как бы вскользь поинтересовался Михаил, при этом его глаза оставались внимательными и холодными.
Но Борис лишь широко улыбнулся в ответ:
— А это, Миша, ты узнаешь чуть позже. Мы ещё обговорим условия, когда мне понадобится твоя помощь.
Молот хотел было высказать всё, что думает об Агафонове, но тут раздался сигнал, сообщающий о сборе.
Проглотив всё то, что хотел сказать, Михаил молча развернулся и направился в зал, провожаемый внимательным взглядом Бориса.
Молот прошёл до основного стола, около которого стояло три стула. Перпендикулярно к нему располагался второй, подлиннее, там ожидалось, что сядут пятеро. Упав на свой правый стул за главным столом, Михаил смерил взглядом, как Борис садится на своё место за длинным столом, вольготно откидываясь на спинку.
Рядом шумно приземлился Светлый, оставляя стул между ним и Молотом свободным.
— Ну как прошло? — сквозь зубы поинтересовался Михаил.
— Этот ублюдок потребовал, чтобы я проводил процесс омоложения для его жены ближайшие сто лет. Считай, подписался стать семейным врачом, — поморщился Алексей. — А у тебя как?
— Даже не спрашивай, — скривился Михаил. — Но у нас есть твой голос, мой, сибирский и дальневосточный. Хватит, если ничего внезапного не будет.
Тут зашёл Старик, и за ним закрылись двери в зал. Заняв центральное место между Молотом и Светлым, ректор обвёл взглядом собравшихся паладинов и кивнул Светлому.
Алексей поднялся, сделал шаг за спину Старику и сдёрнул лёгкую ткань, которой был закрыт герб охотников: щит, на котором разместился сверкающий крылатый меч.