– Дорогая Карилина, позволь пригласить тебя на первый танец, – сказал рыжеватый и напомаженный, так властно протягивая к девушке руку, словно та не имела права ему отказать.
– Дорогой рейт Марис, я общаюсь с подругой и не имею желания танцевать, – ответила Карилина, неприязненно взглянув на приглашающего.
– Она тебе не подруга, не произноси такого вслух, – раздраженно, но тихо прорычал рыжеватый. – Это всего лишь непотребная девка Дираса, ты не смеешь еще больше портить свою репутацию общением с ней! Хватит выставлять меня на посмешище!
Алеся всего лишь изумленно вскинула брови при таком мерзком оскорблении ее особы, а Карилина побелела и дернулась вскинуть руку для пощечины, Алеся едва успела перехватить ее, тихонько рыкнув:
– Не стоит! Не разжигай скандал еще больше.
Рейта Мариса никто не мог услышать – островок отчуждения вокруг них никуда не делся – но выражение лиц поведало окружающим о малоприятном ходе их беседы. Алеся увидела, как к ним, раздвигая толпу, движется разъяренный Ник, как принц Имир с застывшим от гнева лицом широко шагает к их компании, как замирает в предвкушении пикантного зрелища все высшее общество империи, но все это она увидела смутно, сквозь пелену накрывшего ее ощущения чужой ярости.
Похоже, кто-то все-таки услышал слова рыжеватого рейта и сейчас буквально затопил пространство еле сдерживаемым бешенством.
Алеся полагала, что, как обычно, только она ощущает яркие чужие эмоции, но нет: рыжеватый тоже побелел, как мел, и затрясся, лица подданных империи исказились страхом и они отхлынули от Алеси, как волна от берега во время отлива. Воздух вокруг словно загустел и начал искрить статическими разрядами магии. Стало тяжело дышать, нахлынула странная, опасная истома. Особо впечатлительные девицы тоненько вскрикнули, и даже Карилина ошеломленно замерла, смотря за спину Алеси.
А Алесе страшно было обернуться и узреть источник столь яростных эмоций.
А источник приближался... За ее спиной остановился кто-то высокий, так как голос раздался над ее макушкой:
– Рейт Марис, вы посмели грязно оскорбить гостью его императорского величества. За подобные действия мне, как главе тайной канцелярии, положено арестовать вас, назначить вам штрафные работы и денежное взыскание в пользу оскорбленной, а также запретить появляться в столице несколько лет. Но в данном конкретном случае я поступлю не как должностное лицо, а как мужчина: я вызываю вас на дуэль.
Густой, бархатный, обволакивающий голос оставлял сладкое послевкусие, хотелось облизнуть губы и потянуться за добавкой. В блеклых глазах Мариса засветился панический ужас, вокруг него замерцала туманная дымка и словно высокое напряжение прошило воздух между ним и Хальером, чей памятный голос невозможно было не узнать.
Ошеломление на лицах окружающих было беспримерным, абсолютным. В зале установилась мертвая тишина. Бесстрастный ир вызвал кого-то на дуэль, как простой смертный, – это был из ряда вон выходящий случай. То, что он сделал это ради никому не известной содержанки своего недруга, переводило всё происходящее в разряд феноменального и совершенно немыслимого. В глазах всех людей теперь отчетливо читался единственный вопрос:
«КТО эта девушка??!!!»
Под прицелом сотен взоров Алеся с трудом сглотнула и напомнила себе: «Они все забудут через три минуты», но почему-то впервые усомнилась в этой неоспоримой истине.
А небывалый скандал набирал обороты. Марис рухнул на колени, бледнея всё сильнее. Хальер брезгливо скривился, излучаемая им ярость была усмирена, как конь, взятый под уздцы, воздух перестал дрожать и искрить.
– Я... я... у меня минимальный магический резерв, – жалобно проскулил Марис.
– Я не веду речь о магической дуэли, – пренебрежительно ответил Хальер, – можете сами выбрать оружие: шпаги, мечи, рапиры, метательные кинжалы, что вам угодно.
Народ ахнул, и тут до Алеси добрался Ник, которого никак не удалось остановить предупредительным взглядом – верный соратник рвался в бой с врагом.
– Вызов на дуэль за оскорбление Алеси – моя прерогатива, – провозгласил Ник во всеуслышание.
– С чего это? – лениво протянул Хальер, холодно сверкнув синими очами. – Не припоминаю, чтобы вы представляли Алесю, как свою даму.
Ник попал в ловушку приличий: он не мог открыто признать Алесю своей любовницей, а о невесте он должен был бы объявить еще при входе. Лавинообразно нарастающее напряжение между мужчинами разрядил рейт Марис, начавший невнятно и бессвязно лепетать извинения, так и оставаясь в коленопреклоненном положении. Хальер поморщился и обратился напрямую к Алесе: