– Конечно, откупишься, – проговорил он прерывисто. – Отпущу, как нацелую вдоволь.
Елица ударила его в плечи, но скорее она смогла бы сдвинуть стену этого овина, чем заставить сейчас изголодавшегося буйного Денко отступить хоть на полшага. Он нещадно мял её губы и блуждал руками по талии и спине, то и дело впиваясь пальцами сквозь ткань. Никак сам проснувшийся Ярила бил хмелем ему в голову. И позабыл он все предостережения, все отказы, которых было за эти годы немеряно. Он брал, как думал, своё. А все увещевания Елицы, видно, считал лишь игрой, что только приманивала его сильнее.
– Хватит! Пусти! – она наконец смогла хоть немного отстраниться.
Вся спина взмокла от усилий, в глазах стояла пелена невольного морока, что свалился на неё от рьяных ласк.
– Всё равно моей будешь, сколько ни сопротивляйся, Нежа, – Денко поднял с земли личину и отряхнул от снега.
Взглянул исподлобья, не тая во взоре страшного огня вожделения. Скрипнула дверь избы и во двор выглянула Сновида: видно, обеспокоилась тем, что Елица долго не возвращается.
– Не буду! – зло ответила та, подхватывая на удивление аккуратно поставленную в снег корзину. – Не буду, пойми уж!
Денко желваками дёрнул и откинул от лица светлые волосы. Хорош – сказала бы без раздумий любая другая девица, залюбовалась бы пылкой страстью, от которой темнели его глаза сейчас, да и сдалась бы, верно, на милость завоевателя.
– Люблю я тебя, Нежа, – он покачал головой. – Всю душу ты мне изъела. Нешто не гожусь для тебя? Чем не угодил?
– Да всем ты гож, Денко, – она пожала плечами, пряча от него взгляд и прикрывая краем платка румянец, что жаром опалял щёки. – Не серчай.
Она выбралась из сырого сугроба, куда парень её загнал. Сновида увидела её и резко махнула рукой, подзывая.
– Слышишь? – неожиданно бросил Денко совсем невпопад.
Елица обернулась на него: он прислушивался, вытянув шею. И верно: весёлый гомон на улице стих, а на смену ему пришёл отдалённый глухой топот копыт, что отражался от стен домов и возвращался глухим эхом. Много всадников ехало сюда, и сам звук их приближения уже навевал смутную тревогу. Они промчались через всю весь насквозь, не остановившись даже. Видно, стремились в Лосич, а селение им без надобности. Одёжу их рассмотреть в сумерках не удалось толком: а потому и непонятным осталось, кто они да откуда. Лишь успела Елица заметить их предводителя. Молодого и статного, но такого отстранённого, будто весь он был погружён в свои мысли. На плечах его горело в отсветах чермного заката такое же по цвету корзно. Будто у князя самого.
– Что за сокол? – хмурясь, проговорила подошедшая к калитке Сновида. – Явно ведь непростой.
Елица переглянулась с ней, а после и с озадаченным появлением незнакомцев Денко.
– Вроде, не воевать нас едут, – парень развёл руками. – Но как будто на остёрцев похожи.
– Тебе всюду теперь остёрцы мерещиться станут, – фыркнула волхва. – Но там посмотрим. Видно, воевода им нужен. Да то пока не наше дело, – она покосилась на Елицу и качнула головой в сторону избы. – Пойдём уж. Хватит миловаться.
– Да я не… – начала было оправдываться Елица, но бросила.
Сновида всё прекрасно понимала и ворчала так, больше для Денко, который хоть и нахальный, а под её взором часто робел.
Они вернулись в дом, оставив парня снаружи. Елица поставила корзину в клеть, где хранились все припасы, и вернулась, разматывая на ходу шерстяной платок. Дома сменить его можно было на лёгкий – льняной. А то и вовсе походить так, ничем не накрываясь. Гости здесь случались не так уж часто.
Тяжело упали на плечи косы, оттянули разрывающуюся от переживаний голову.
– Терпи, Елица, – вздохнула Сновида, наливая в кружку горячий сбитень с брусникой и орехами. – Просыпается Ярила. Будоражит кровь парням. Сила в них сейчас играет самая буйная.
– Мне уж эта сила. И так никакого спасения нет, – Елица села на лавку, косясь в сторону ткацкого стана.
Работы ещё на сегодня достаточно. В самый день вешнего солнцеворота работать нельзя, а сейчас – без дела зазорно.
– А ты подумай, – вдруг на удивление взвешенно предложила волхва. – Теперь неведомо что в Велеборске творится. Говорят, княгиня город-то сдала. Ворота врагам открыла. Может, и не стоит теперь Денко гнать.
Елица аж глаза округлила. Кто бы мог подумать, что Сновида когда-то так заговорит.