Новая война перевернула его жизнь. Папа объявил крестовый поход против злокозненных гъдеанских язычников, и Джеронимо, видевший себя во снах на белом коне, с крестом на плаще и карающим мечом в руке, вдруг понял, что вот оно – его время. Пусть кони и мечи в прошлом, но крест вечен, и он зовет на борьбу с врагом. Так вышло, что Джеронимо Натта явился к папе первым с просьбой использовать свои знания и рвение в святой войне. И получил благословение.
– Твоя вера сильна, – сказал ему папа. – Ты достоин поднять наибольшую ношу. Я назначаю тебя духовным наставником и водителем всего ГС-флота Земли, сын мой. Подбери братьев, крепких во Христе, и отправь их в войска нести свет нашей веры, указывать путь и давать утешение. И пусть твое служение умножит славу Церкви.
В космопорту полно инопланетных нехристей, но Джеронимо был терпелив и снисходителен к их незнанию и неумению оказать должное почтение кардиналу. Они не пребывают во зле. Их души заблудились на пути к Богу, но еще могут Его обрести, стоит лишь захотеть. Однако компания шитанн, недостаточно расторопно уступившая дорогу, заставила его поморщиться. Эти-то что здесь делают?
– Изыди, дьявольское отродье, – процедил он и, демонстративно перекрестившись, проследовал дальше.
Ему все еще казалось, что Земля неправильно выбрала врага. Вампиры в понимании кардинала были бы куда более подходящей целью для Христова воинства. Но светская власть сочла нужным нанести удар по Гъде. Что ж, на худой конец сгодятся и гъдеанские язычники.
Ййу Шшер проводил взглядом красную шапочку землянина с горящими глазами.
– Что это за урод?
– Тихо ты, – шикнул Аддарекх и скрестил три пальца, чтобы отогнать зло. – Это христианский церковник.
– Но он же ничего нам не сделает? – неуверенно проговорил Ййу. – У нас контракт. И вообще, между Землей и Раем договор.
– Ты догони его и про это расскажи, – он фыркнул. – Попам плевать на договоры. Лучше бы нам держаться от них подальше.
Один из монахов, пройдя вперед, открыл дверь перед кардиналом, и Джеронимо Натта вошел к главнокомандующему ГС-флотом. Кофе булькнуло в горле у деда, поднявшего глаза от ноутбука.
– Сын мой, – провозгласил кардинал, – по поручению святой матери Церкви я буду ее представителем во флоте Земли и при твоей персоне.
Ларс озадаченно почесал голову.
– Ну, здравствуй… отец, – в устах старика это прозвучало почти издевательски. – В чем же будет заключаться твое представительство?
Кардинал нахмурился.
– Ко мне следует обращаться «ваше высокопреосвященство».
– А ко мне – «господин главнокомандующий», – невозмутимо откликнулся старичок.
– Но ты же верный сын Церкви? – кардинал посмотрел на него с зарождающимся сомнением.
– А ты – чересчур молодой человек для того, чтобы я тебе выкал и кланялся, – осадил его Ларс. – До Христа тебе далеко, так что не чинись. Сядь, налей себе кофе и выкладывай, как именно ты собираешься представлять Церковь в моем флоте.
Не такой встречи ждал Джеронимо Натта. Высокопоставленный слуга Господа привык к уважению и почитанию – и к тому, что сам вовсе не обязан проявлять их к мирянам. Но старик, даром что носил крест на шее, не пожелал склониться перед посланцем папы, облеченным духовной властью. Старика обуревает грех гордыни. Долго, слишком долго Церковь не уделяла необходимого внимания сильным мира сего. Вот и закономерный итог: главнокомандующий – непочтительный грешник. А координатор – вообще мусульманка; докатились!
– Не отнимай мое время, отец, – поторопил его Ларс. – Или говори, зачем пришел, или уйди и дай мне заняться делом. Война идет, знаешь ли.
– Я намерен проследить, – чеканно произнес Джеронимо Натта, – дабы развитие военной кампании не вступало в противоречие с генеральной линией Церкви. Дабы оно, напротив, служило к вящей славе Христа и его смиренных слуг. Наместник святого престола Бенедикт XXV благословил меня на эту стезю и назначил своим легатом с самыми широкими полномочиями.
– Идейную подоплеку я уже понял, – кивнул дед. – Конкретнее, отец. В чем эти полномочия заключаются? Назначать и смещать должностных лиц ты не можешь. Командую флотом я. Что делаешь ты?
– Я несу свет веры в…
– Блин! – прервал его дедушка. – Оставь свои витиеватые фразы для проповедей, отец. Может, одну из них я и посещу. А сейчас – конкретнее. Если можно – по пунктам.