Алексей Валентинович прошел через арочный проход внутрь, окунувшись в смешанный аромат нескольких сортов наргиле, от душистих фруктовых – яблочных, абрикосовых, вишневых, мятных – до ядреного, на ценителя, знаменитого «шиша», с которыми соперничают запахи кофе и жареного на углях мяса. Над аркой висел плакат с надписью: «Welcom Turist We Spik Inglish». Супрун усмехнулся: это одна из многих интересных, порой забавных особенностей турков – они умеют любой язык приспособить под себя, ну а чужая грамматика для них вообще не указ.
К нему направился парень лет тридцати (это был сын хозяина заведения). Негромко поприветствовав гостя, он кивком пригласил проследовать за ним. Пройдя через зал и далее по коридорчику, они оказались в небольшом помещении. Мебели здесь не было: пол покрывал ковер, вдоль стен лежали подушки. Супрун разулся у входа, прошел внутрь комнаты, освещенной укрепленным на стене светильником. Опустился, скрестив ноги, на одну из подушек, спиной ко входу. Парень закрыл окно чем-то вроде деревянных ставен. Спросил, ставить ли сразу на «раскурку» кальян-шиша и принести ли что-нибудь гостю прямо сейчас.
– Бир бардак чай.[6]
Супрун хотел было добавить, что он сегодня не настроен «кальянить», но передумал – местным этикетом тоже не следует пренебрегать.
Несколько минут он провел в полном одиночестве. То ли контрагент еще не приехал, то ли эти ребятки осторожничают, проверяют, нет ли за ним слежки. В принципе такой вариант тоже не исключен. Кстати, забавный момент: он сейчас находился в заведении, принадлежащем двоюродному брату действующего сотрудника MIT,[7] когда-то тоже служившему в этой конторе. И встречи он ждет с родственником этих двух, с человеком, занимавшим еще несколько лет назад довольно высокий пост в турецкой контрразведке. Тем не менее у них, у этих местных товарищей, есть, конечно, свои резоны проявлять крайнюю бдительность, быть осторожными, не палиться особо перед свой бывшей или нынешней организацией.
Хотелось курить. Но не кальян, к которому он, по правде говоря, равнодушен, а обычные сигареты. Но закури он здесь, в этой комнате, обычную сигарету, это было бы сочтено как проявление дурного вкуса. Супрун усмехнулся про себя, вспомнив современную арабскую поговорку, которую ему доводилось слышать в разных городах Ближнего Востока, от самых разных людей. В переводе на русский она гласит: «Сигарета горит три минуты и почти не отвлекает от дел. Трубка располагает к беседе на полчаса. За кальяном можно провести всю жизнь, созерцая, как медленно сгорает табак, оставляя после себя горстку пепла ваших проблем, забот и волнений…»
Сын хозяина, тот самый парень, что встретил у входа «руского», обслуживал лишь самых почетных гостей. Именно он принес в «отдельный кабинет» сначала поднос с чаем и сладостями – для гостя. А затем внес еще большего размера поднос с фруктами и опять же, с местными сладостями, вроде вяленой дыни и ореховой халвы.
– Тешеккюр эдерим, – сказал Супрун. – Большое спасибо!
Иногда эти люди говорят с ним по-турецки, иногда – на русском, коим они, надо признать, особенно старшее поколение, владеют очень прилично. Ну а человек, носящий псевдоним Ata[8] (его так и свои, кстати, называют), говорит по-русски так, словно всю жизнь прожил в Москве. Впрочем, это и неудивительно: Ata почти два десятилетия провел в СССР и в новой России, преимущественно под дипприкрытием, служил в военном атташате турецкого посольства.
– Ас-салям алейкум, Ata, – Супрун поднялся на ноги и поприветствовал полупоклоном вошедшего в помещение мужчину. – Мерхабалар, эфенди![9] Рад встрече! И особенно рад вас видеть в добром здравии!
– Ва алейкум ассалям! Приветствую, дорогой Алекс! Как прошел полет? Как разместились? Все ли в дороге было в порядке?
Обмен церемонными фразами на этот раз был несколько короче, нежели обычно. Этот немолодой (ему под семьдесят) мужчина, одетый в темные брюки и теплый вязаный свитер, с непокрытой седой головой – Супрун ни разу не видел его в феске, – умел ценить время и знал меру всем вещам.
Ata довольно худощав и подвижен; если бы не коротко стриженные седые волосы, ему бы никто не дал его истинных лет. Его тщательно выбритое лицо с не по возрасту живыми черными глазами казалось спокойным. Племянник, относящийся к нему с уважением, пожалуй, не меньшим, чем к своему отцу, владельцу этой и еще нескольких соседних кофеен и продуктовых лавок, попытался поухаживать за дядей, являющимся во всем их многочисленном роду чем-то вроде старейшины или патриарха. Но был отослан полувзмахом руки – Ata явно торопился остаться с гостем наедине.
7
MIT (МИТ) – Милли Истихбарат Тескилати (Национальная разведывательная организация). Главная турецкая спецслужба, которая выполняет как разведывательные, так и контрразведывательные функции.