Вернув излеченной руке чувствительность, Венди моргнула. Мир перед глазами обрёл настоящие краски; вместо радужной яркой пелены потоков энергии, разлитых в воздухе вокруг, струящихся в теле Эдварда, ей вновь предстало его лицо и панели на стенах кабинета.
Её учитель кивнул, но не улыбнулся.
- И сколько ты упражнялась вчера?
- Достаточно, - уклончиво откликнулась Венди, отняв пальцы от его руки, чистой и сухой. На сей раз ей даже не понадобился платок, услужливо приготовленный на краю стола: кровь вернулась в рану вся, без остатка, и с её пальцев - тоже. Осталось лишь немного на лезвии, лежавшем на столе, будто выпачкавшемся в вишнёвом соке.
Из всех уроков, что давал своей ученице лорд Мефистофель, исцеление сразу сделалось для Венди самым ненавистным. Хорошо ещё, что его устраивали далеко не каждый день.
Они начали с мышей, и пока Венди не достигла успехов в этой области, ей пришлось не раз поплакать над очередным безвинным существом, умершим под её пальцами: порой даже Эдвард не успевал излечить неудавшиеся результаты её тщетных стараний. Она старалась, как могла, чтобы после их уроков не пришлось хоронить очередного хвостатого малыша, и год спустя успешно могла исцелять мышей от мудрёных проклятий, сращивать сломанные позвоночники и восстанавливать работу внутренних органов. Когда Эдвард объявил, что настало время перейти от мышей к людям, Венди с неодобрением и страхом подумала, что теперь подопытными станут слуги - но на следующем уроке этим самым кинжалом Эдвард слегка полоснул по своей ладони.
Вчера, когда Венди упорно лечила собственные пальцы, поочерёдно взрезая каждый ножом настолько глубоко, насколько могла, пока не поняла, что исцеляет их почти молниеносно, а капельки крови ползут по коже обратно в рану, едва успевая вытекать - она делала это для того, чтобы сегодня её учителю, категорически запрещавшему ей подобные упражнения, не пришлось страдать.
«Исцелить себя проще, чем другого, - сказал Эдвард, когда она спросила, почему в качестве учебного пособия он использует себя; ведь план их подразумевал, что Венди скорее придётся практиковать самоисцеление - в крайнем случае. - Научишься чувствовать потоки силы в чужом теле, и в своём сделать это будет проще простого. Если выведешь владение обезболиванием на должный уровень, проблем с концентрацией при ранении не возникнет. Главное - наработать навык, и нарабатывать его ты будешь не на себе».
Позднее Венди убедилась в правоте этих его слов. Как и многих других.
Тот первый порез Эдвард заживил себе сам, как и десятки следующих, с которыми Венди не справилась: человек куда больше и сложнее мыши, и даже пустяковые раны она научилась залечивать не сразу. На всякий случай на столе всегда стояли наготове склянки с лечебными зельями, но целитель из лорда Мефистофеля был лишь немногим хуже, чем алхимик.
Однажды Венди узнала, почему.
«Исцелению, как и многому другому, меня учил Кристиан. - Он рассказал об этом во время очередной их беседы у камина; Венди до сих пор помнила его рассеянный взгляд поверх очков, обращённый на страницы книги, которую он отложил на колени. - Он всегда был впереди меня. Потому что старше. Потому что сильнее. Отец нанял нам мага для обучения, но я видел, что Кристиан ушёл далеко вперёд. Я попросил брата помочь. Он согласился, и на первом же нашем уроке ножом проткнул мне ладонь насквозь. Когда я научился заживлять открытые раны, ломал мне пальцы. Лечить меня в случае неудачи милый Кристиан не собирался, но уже первую рану я кое-как залечил сам, пускай это и заняло у меня целую ночь. Так что способ и правда оказался действенным. - Глядя в глаза своей ученицы, расширенные ужасом, Эдвард лишь усмехнулся. - Моё желание не испытывать боль было слишком сильно. Привлекать семейного лекаря я не мог: знал, что ни отец, ни учитель не одобрят подобных методов обучения, если узнают».
Эдвард был слегка близорук, но очки надевал только для чтения - и в тот вечер как раз читал Венди вслух. Время от времени лорд Мефистофель подлечивал себе глаза, но потом зрение падало вновь, а все лекари сходились во мнении, что часто воздействовать магией на столь хрупкий орган не рекомендуется.
«Но почему ты п-позволил ему? - одна мысль о подобных уроках заставила Венди содрогнуться. - П-почему пошёл на это?»
«Кристиан сказал, что учит меня так же, как учился самостоятельно. Что сам резал себе руки и ломал себе кости. И много позже я узнал, что упражнялся он вовсе не на себе. - По устремлённому в камин взгляду Венди поняла, сколь глубоко Эдвард погрузился в свою память. - Сначала на животных - уходил в лес и подманивал их магией. После, когда сумел срастить оленю собственноручно перерезанное горло - на слугах. К тому моменту он овладел исцелением почти в совершенстве, а пару его неудачных экспериментов сами жертвы объяснили несчастным случаем. - Он улыбнулся, но трудно было представить себе более невесёлую улыбку. - Крис уже тогда прекрасно умел шантажировать и запугивать».