Она не ожидала услышать звук, с каким отражённая пуля упадёт на пол; но, разжимая веки, была уверена, что увидит её на узорчатом персидском ковре, где-нибудь под рукой с револьвером, которую за секунду до выстрела она отвела чуть в сторону и опустила чуть ниже. Поэтому пятно, стремительно расползавшееся по синему домино - на плече, окрашивая тёмным бархат, кружево и золотую вышивку - почти её напугало.
- Вижу, стрелять тебя тоже учили, - сказал граф Айлен.
Простреленное плечо, казалось, не причиняло ему никакого неудобства. Даже поморщиться не заставило.
- Ты же... - опустив револьвер, Венди попятилась, - почему ты не поставил щит?
- А почему ты не выстрелила в голову?
Призрак улыбки на его лице ответил на её вопрос куда лучше слов.
Её ненависть, её боль, её хитрые планы и желание отомстить - всё стало лишь частью его очередного представления. Красивой сцены, поставленной для двоих, достойной лучших театров, отточенной до мелочей несмотря на то, что она родилась экспромтом. Такой она и осталась бы, что бы Венди ни сделала: убежала в слезах - или осуществила то, о чём её просили, подарив достойный драматичный финал той трагедии, в которую Кристиан Ройс превратил сплетение их судеб.
- Потому что ты прав. - Рукоять револьвера врезалась в ладонь почти до боли, пока она не ослабила хватку, позволив разряженному оружию глухо звякнуть о пол. - Я не хочу гнить в тюрьме из-за такого, как ты. И не хочу, чтобы ты умер так - хозяином положения, кошкой, играющей с мышью. - Она расправила плечи; чуть вздёрнула подбородок, так и норовивший опуститься и утянуть лицо куда-нибудь в сторону, чтобы ей не пришлось больше выдерживать его испытующий взгляд. - Ты будешь умирать жалким, растерявшим весь свой лоск, умоляя о пощаде.
Кристиан Ройс кивнул так, словно она дала верный ответ на экзамене. Прижал ладонь к ране: синий свет магической печати пробился даже сквозь белый атлас перчаток.
Когда он поднялся с колен, не осталось ни крови, ни раны, ни прорехи в бархате: лишь та же улыбка, которая угадывалась в самых уголках губ.
- Ты - дикое пламя, ты - сталь, ты - острый клинок, несущий смерть, - сказал граф. - Это ты - настоящая. - Пройдя мимо неё той же неторопливой фланирующей походкой, какой он скользил по танцевальному залу, он взял со стола дневник. На лету поймав письмо, голубиным крылом порхнувшее к нему с пола, вложил его куда-то в середину, прежде чем протянуть Венди кожаную книжицу. - Держи. Считай это подарком на дебют в свете.
Рука потянулась к дневнику сама. Венди почти не осознавала, что делает: думала лишь о том, как продержаться финальные секунды, отделявшие их безумное представление от занавеса.
Это было ошибкой.
Пальцы в белом атласе сжались на запястье молниеносно и непреклонно - так, должно быть, защёлкиваются наручники. Удар по щиту был таким же молниеносным; Венди так и не поняла, каким заклятием его разрушили - лишь в момент, когда её притянули к себе, осознала, что прозрачного купола, её эфемерной хрупкой защиты, её невесомой брони, что крепче алмаза и стали, больше нет.
Граф отпустил дневник, застывший в воздухе, точно в бесцветном янтаре. Скользнул ладонью по скуле падчерицы, убирая выбившуюся из причёски рыжую прядь.
Скованная чарами - а, может, смеющимся взглядом ненавистных синих глаз, что за секунду оказались недозволительно близко от её собственных - Венди думала об одном: как глупо, бесконечно глупо было полагать, что после неполных двух лет обучения она сможет одолеть того, кто с большой вероятностью побил бы в магической дуэли её учителя.
В одном враг был прав. Если бы в ту ночь он хотел, чтобы она не сопротивлялась, всё закончилось бы с той же прискорбной быстротой.
- Однажды ты меня уничтожишь. - Когда граф подался вперёд, Венди готова была ко всему, но он только коснулся лёгким поцелуем её лба. - И войдёшь во вкус. - Ощутив, как жгут кожу его губы, она осознала: холод, расползшийся по телу, сковал её до костей - вовсе не потому, что в кабинете было промозгло, и едва ли из-за обездвиживающего заклятия. - До встречи, Венди... в конце концов, с меня ещё подарок в честь помолвки.
Он отступил моментально и равнодушно, будто от картины, к которой потерял интерес. Контроль над ослабшими ногами вернулся к Венди почти в тот же миг, как дневник заботливо вложили ей в ладонь - и она рванула прочь из кабинета, не сдерживаясь, не разбирая дороги, не чувствуя пола под тонкими подошвами бальных туфель.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 06.09:
Морнэй-Холл вновь соткался перед её глазами, сложившись мозаикой из разрозненных цветных пятен, лишь на лестнице - когда Венди с разбегу налетела на кого-то, отозвавшегося сдавленным оханьем. Подняв взгляд, она мельком увидела мужское лицо - юное, почти мальчишеское, бледневшее над нелепо-жёлтым шейным платком, - и запоздало вспомнила, что оставила маску наверху.