Нужды оборачиваться не было. Леди Кэтрин стояла у туалетного столика, пока горничная затягивала на ней корсет; ирисовые глаза графини смотрели в зеркало, где отражались обои с изумрудным орнаментом, плющом вившимся по белому шёлку, широкая кровать и лорд Мефистофель, неторопливо пересекающий будуар.
Бледный солнечный свет - он сочился из окна, обрамлённого зелёным бархатом гардин, - ложился на кожу леди Кэтрин вместо пудры. Многим её ровесницам тяжело было отказаться от моды прятать лицо под толстым слоем косметики, распостранённой в годы правления Георге III и высмеиваемой сейчас, когда Его Величество сразила душевная болезнь, но графиня без раздумий убрала подальше белила, румяна и мушки. Ей они были и ни к чему: глядя на её чистое лицо и безупречную свежую кожу, лишь слегка тронутую морщинами, никто бы не сказал, что старший сын Кэтрин де Лер уже скоро закончит Итон.
- Одному удивляюсь, - певуче добавила леди Кэтрин, - как же вы сумели скрыть от всех... включая самых близких ваших друзей... что существует в этом мире столь прелестная особа, что способна окольцевать даже такого убеждённого холостяка, как вы.
- Не сердись, Кэтрин. Это скорее брак по расчёту.
Ирисовые глаза пристально вгляделись в отражение мужского лица. Не найдя в нём ни малейших признаков вины или стыда, чуть сощурились.
- Оставь нас, - бросила графиня служанке, как только её облачили в утреннее платье из нежно-голубого миткаля, расшитое незабудками. Наконец повернувшись к гостю, шагнула ему навстречу. - Ты не лжёшь мне, Эдвард.
Удивлённое утверждение вместо вопроса заставило его вскинуть бровь:
- Почему я должен тебе лгать?
Леди Кэтрин улыбнулась - почти печально.
- В таком случае не лги себе. Ты любишь её, мой дорогой.
Лорд Эрон фыркнул - почти пренебрежительно.
- И как ты можешь судить о подобном, увидев нас мельком на маскараде единственный раз?
- Я чувствую сердцем. Женщины, знаешь ли, очень чувствительны в этих вещах, мой милый лорд Мефистофель. Они всегда понимают, когда их мужчина перестаёт принадлежать им.
Её серьёзность отразилась в его взгляде, разгладив ироничные морщинки в уголках глаз.
- Я люблю её, Кэтрин. Но не так, как ты думаешь. - Он аккуратно и тихо отставил трость, прислонив её к софе; свет отразился на серебряном набалдашнике в виде совиной головы с жёлтыми глазами. - Она совсем девочка... девочка, попавшая в беду.
- Я слышала, - откликнулась графиня мягко. - Ты рассказывал её историю за карточным столом.
- Тогда ты должна понимать... зная меня... что я не пользуюсь чужой беспомощностью. Я взял её под своё крыло. А помолвкой узаконить нашу с ней связь проще всего, как и вывести её в люди, не вызывая подозрений.
Леди Кэтрин опустила взгляд на трость.
Стороннему наблюдателю могло показаться странным, что вне дома граф Эрон расстаётся с модной безделушкой лишь за порогом чужих спален. Впрочем, сторонний наблюдатель не мог знать, что сверкающие глаза совы - не два мелких камушка, а один огромный топаз, который заключили в фигурную серебряную оболочку. Драгоценные камни издавна служили магам резервным источником энергии; чем больше камень, тем больше сил мог почерпнуть из него владелец в случае, если его собственные иссякнут.
По каким-то причинам Эдвард Ройс предпочитал всегда оставаться по всеоружии. Причины эти были неведомыми даже леди Кэтрин, но она ценила, что наедине с ней Эдвард не боялся остаться беззащитным.
- Из тебя выйдет хороший патрон. - Она рассеянно коснулась нитки лазуритовых бус, обвившей её тонкую шею. - Пусть история хоть одной девочки, попавшей в беду, получит счастливый конец.
Сторонний наблюдатель счёл бы движение проявлением уязвимости или, может, неловкости. Впрочем, сторонний наблюдатель не мог знать, что бусы Кэтрин де Лер получила в подарок от леди Морнэй в честь рождения первенца.
Эдвард Ройс знал. Пока белые пальцы перебирали голубые бусины, в его глазах мелькнула грусть - словно крохотный круг разошёлся по воде, куда упала слеза, которую не смогли сдержать; но когда леди Кэтрин вскинула голову, в лице его осталось лишь спокойное участие.
- Я верю тебе, - сказала она. - Надеюсь, ты не заставишь меня пожалеть об этом.
- Разве я когда-нибудь заставлял тебя жалеть о чём-то?
Жёлтые совиные глаза безучастно следили за тем, как ладони леди Кэтрин ложатся на плечи гостя, чтобы скользнуть ниже, пока на губах её - так же легко и многообещающе - проявляется мимолётная улыбка.
- Сейчас, к примеру - о том, что ты всё ещё одет.
***
Первые мгновения после пробуждения мир был ещё прекрасен. Был только лепной потолок спальни, тёплая кукла в руках, нагретая постель да рассеянный свет солнца, приглушённого облаками; лишь понимание, что ты есть, что ты дома, а за окном - утро, а впереди - летний день...