Уверенность в голосе Анатолия означала только одно: он решил изменить их жизнь, а любые перемены сулили Галине массу проблем. Приближалась та стадия ее отношений с мужчиной, когда уже практически невозможно скрывать любовь от окружающих. Чрезмерная нежность, плавность движений, восторженный взгляд, звенящий голос — все это Дмитрий угадывал, прежде чем признаки влюбленности появлялись, и Галина успевала, приспособившись к крутому нраву домашнего тирана, хоть как-то замаскировать их.
— Без тебя я уже не смогу, — просто согласилась она. — Но ты знаешь, как мне будет трудно.
— Ты боролась с болезнью сына в одиночку, теперь я с тобой, и больше всего я хочу вылечить его. Но не из чисто альтруистических соображений, — он нетерпеливо мотнул головой, умоляя взглядом дослушать, — я все-таки врач, Галя, и этот случай — вызов моим профессиональным возможностям. Не сердись, твой сын, конечно, останется твоим сыном, самым близким тебе человеком, но его болезнь — уникальный случай, понимаешь?
— Я бы рассердилась, если б тебе было все равно, — она устало улыбнулась. Чудесный день заканчивался, а ей так хотелось еще побыть умиротворенной и любимой. — Димку можно, наверное, поместить в клинику? — она практически заставила себя произнести эти слова, ведь они — взрослые люди с проблемами. И пока не решатся проблемы, ни о каком дальнейшем развитии отношений не может быть и речи.
— Пока не уверен, — он подошел к ней поближе и заглянул в глаза. — Это будет травмирующим шагом для него, ведь, если я правильно понял, ты девять лет не выводила его на свет?
— Да, девять лет. И все это время он сидит в одной и той же комнате, с одной и той же мебелью и что-то делает там один, в темноте!..Боже мой, как мне невыносим этот кошмар! — он подался к ней, испугавшись истерики, но заметил с невольным восхищением, как она, сглотнув и прикрыв на миг глаза, вновь посмотрела на него ясным взглядом, отчаянным, конечно, но то этого не менее прекрасным. — Извини, Толя, мне просто не хочется домой. Ты сегодня сводил меня к нормальным людям, у меня стресс!
— Мы как-нибудь все уладим. Конечно, вопрос о клинике остается открытым, да и разговорами и объяснениями, что ты вдруг влюбилась, Диму не умаслишь, но я знаю, уверен, выход есть!
— И есть пока такой день в неделе, называется вторник, — она улыбнулась. — Ты, главное, не переживай за меня, Толя, я тоже подумаю, как нам быть.
— Отлично. Только все-таки будь осторожней. Если твой Дима заподозрит неладное раньше времени, он станет неуправляем, и уговорить его по-человечески не удастся, — он обнял ее за плечи. Она сразу прижалась к его сильному телу, отлично понимая, что будет лишена его тепла и силы целую неделю.
— Попробую, — она замолчала, вдруг вспомнив, что так и не спросила Анатолия, что означает такая нелепая реакция на ее рассказ о любви, и почему сын полон извращенного интереса к предметам, не вызывавшим прежде никаких эмоций? Будто что-то спровоцировало его сдвинуться…
— Толь? — изменившимся голосом позвала она.
— Что? — он чуть испуганно отстранился и заглянул ей в лицо. — Что-то пришло в голову?
— Да. То есть, не о том, куда деть Димку, а…
— Говори же?!
— Знаешь, Толя, похоже, наши соседи чем-то его шокировали. То ли раздетыми он их увидел, то ли отчим девчонку лапал, в общем, я сбилась с толку. Начала отвечать ему на вопрос о любви, а он как спросит вдруг совсем невпопад: «Правда, что отец может спать с дочерью?» Представляешь? — она опять вся сжалась, словно от холода, так что ему пришлось обнять ее покрепче.
— Погоди, Галя, не пугайся. Давай по порядку. Соседи — не муж и жена, я правильно понял? — она кивнула. — Они отец и дочь? — она снова кивнула, но сочла нужным поправить:
— Отчим и падчерица, но Олежка растил Юльку с пеленок, так что…
— С точки зрения отчима это вполне может оказаться значимой разницей, — наставительно заметил Анатолий. — И этот Олежка точно делал что-то неприличное?
— Вопрос потруднее, — качнула она головой. — Черт знает, что у них там происходило. Юлька выросла видная, грудь пятого размера, попа всегда в обтяжку…Если принять твою версию, что отчим может считать ее просто девушкой, не испытывая к ней родственной привязанности, то я не удивлюсь. А еще у них мать недавно машина сбила, горе в семье такое!
— Это фигня, — пожал плечами Анатолий, шокировав Галину чуть не до обморока. — Связь могла возникнуть давно, а траур в доме их не остановит.