— Он умирает, — прошептал ошеломленный Яша и сделал четыре неверных шага на негнущихся ногах. — Черт возьми, а почему он умирает, собственно?
— Он не выносит солнца, — безо всяких эмоций откликнулся Анатолий.
— Это убийство? Как вы думаете, доктор?
— Может быть. Пусть. Только бы она не отнеслась к этому, как к самоубийству… Она жила этим мальчишкой.
— Почему он уб…, загрыз Илигу? — с трудом подобрав нужное слово, сухо всхлипнул Яша.
— Социопатия. У него это с раннего детства. Он — маньяк, Яша, убивший, по меньшей мере, троих. Один из них — ребенок четырех лет.
— Ужас какой-то. А мать знала и молчала?!
— Не думаю. А если и знала, то не хотела верить.
— Что же теперь будет?
— Вы позвонили в милицию?
— Это мы всегда успеем.
========== Эпилог ==========
Эпилог.
На побережье уже не осталось отдыхающих. Смолкли крики и безудержный смех, прекратился детский плач, родители больше не одергивали маленьких баловников…
Море шумело и, шипя, плевалось волнами. На песке, у самой кромки воды, сидели две женщины лет пятидесяти и неспешно переговаривались. Вредные чайки вскрикивали над их головами, и снова оставляли женщин в покое, смещая свой хоровод то вправо, то влево.
— Я бы осталась погостить у тебя, но меня ждет муж. Командировки в его возрасте — не лучший способ заработать, но он еще бодр, так что…
— А с кем ваши дочки?
— О, эти умотали в лагерь. Сейчас лагерь стоит недешево, но мы в течение года подкопили, пусть отдохнут по-человечески… Ты все молчишь, Галюша.… Как твой Толик, открыл клинику?
— Лучше. Он со своим другом купил этот дом, и теперь у нас здесь не только летняя дача, но и пансионат, представляешь?!
— Не верится! Хотя ты всегда любила загородные дома.… Какой он у тебя умница все-таки. Наверное, трудно было поначалу?
— И не говори, Карина, мы же все были вынуждены делать сами: и обеды готовить, и постели стелить. Но потом стали нанимать несколько женщин в помощь, и дело пошло! Ты бы приехала с девчонками, им здесь будет лучше, чем в любом лагере. Знаешь, я хотела сказать, что наша встреча с тобой окончательно меня воскресила. Благодарю Бога, что ты выбрала именно это место, чтобы подлечиться, иначе…даже не знаю.
— Я вела себя с тобой не лучшим образом, Галя, но это было сильнее меня. Страх всегда сильнее. Поверь, пожалуйста, и прости. Мне следовало бы догадаться, в каком аду ты живешь.
— Проехали. Так ты привезешь дочек в следующем году?
— Ну, еще бы! У подруги — личный курорт! Грех не воспользоваться!
— Я буду вас ждать.
Солнце садилось, но лучи его — яркие, розоватые, заскользили по воде и зажгли, как днем. Откуда-то с середины водной глади появился парусник, и, подгоняемый несильным ветерком, начал приближаться к берегу. Юноша — стройный, гибкий, темноволосый, с хорошо развитой мускулатурой, весело смеясь, спрыгнул с доски в воду и крикнул, жмурясь от солнца:
— Ма! Я сегодня вдвое дольше продержался!
Ужас, мелькнувший на лице Карины, заставивший ее побелеть и бросить вопросительный взгляд на подругу, рассеялся, когда поседевшая, но по-прежнему красивая Галина произнесла с нескрываемой гордостью:
— Да, Рина, у меня опять есть сын. Он обожает солнце. Просто обожает!
Конец.