— Я пойду к ней один, — сказал сообщникам принц. — В покоях защита, как сделать, чтобы вы всё слышали? Если я позволю, Лавира… ты будешь мысленно со мной?
— Я буду с вами, — она ответила на нежное рукопожатие принца. По телу разлилась горячая волна счастья. — Если позволите, мы с Малерном будем слышать то же, что и вы.
— И даже сможем подсказывать, если она соврет вам, — добавил Малерн.
— Полегче о советнице! Но идея правильная, — Светодар похлопал слугу по плечу и удалился в покои дамы, которая заменяла ему мать и старшую сестру.
Сообщники спрятались в чулане, где слуги хранили всё для уборки в покоях госпожи Радеи. Смежная тонкая стенка не пропускала голоса, в покоях стояла антимагическая защита. Но Лавира, закрыв глаза, слышала и видела всё, что происходит за стеной. Вот Светодар входит, приветствует советницу, с поклоном целует ей руку и просит разговора наедине. Вот она отпускает фрейлин. Девицы делают реверансы и уходят в свои комнаты.
— Госпожа, я в затруднении. Меня одолевают тысячи сомнений. Возможно, только вы способны разрешить их. Я верю вашей мудрости и рассчитываю на вашу помощь.
— Мой мальчик, неужели ты влюбился? Наконец-то! — лаково засмеялась советница.
— Может быть… Но сейчас меня волнуют дела государства. Скоро генеральное наступление, великий штурм, я думаю, последний. Если мы в этот раз не возьмем Тор… Вы знаете, я во дворце, как в клетке, только в бою я чувствую себя нужным и свободным. Но у меня нет былой уверенности в своих силах. Меня точат сомнения. Мне кажется, от меня что-то скрывают. Что-то настолько важное… Мне стыдно смотреть в глаза матери на портрете. Прошло столько лет, я взрослый мужчина, наследник, но так и не смог отомстить за нее! Я так и не узнал того, в чем клялся себе в детстве. Найти ее убийцу. Узнать, как она погибла, отчего? Была это политика, неосторожность, зависть врагов, неведомая болезнь? Что же?! Вы тогда были во дворце? Вы помните тот день… ту ночь, когда все праздновали? Скажите мне правду, Радея, умоляю! Я знаю, отец что-то скрывает. В его глазах я вижу эту тайну. Но почему? Разве я недостоин знать?
— Сядь, Светодар. Ты вправду уже вырос. Мой мальчик, всё непросто… Я помню то, что стоило бы мне жизни или, как минимум, пожизненного заточения в отдаленном замке, если бы не заступничество твоего отца. Тузор был против, чтобы девчонка-свидетель оставалась вблизи трона, тем более, стала советницей. Он, мягко говоря, меня не любит…
«Это правда», — отдалось в голове у принца. Светодар подавил усмешку.
— Но им нужна была надежная нянька, раз ты остался сиротой. Я следила за всем штатом твоих слуг, следила, чтобы ты рос здоровым и… раньше времени не знал всего.
«Она волнуется! Что-то скрывает! Надави, Радея сама хочет рассказать!»
— Я готов узнать это прямо сейчас, — сурово и решительно заявил Светодар. Радея печально улыбнулась и покачала головой. В точности как Лавира недавно!
— Это не моя тайна. Я не могу ее открыть без позволения его величества Борислава.
— На вас, надеясь, нет заклятья тайны? — нахмурился Светодар. — Это опасно!
— Боже, откуда ты о таком знаешь? — испугалась Радея. — Нет, печать моего молчания — всего лишь клятва верности трону Осветории. Я присягнула королю, он стал моим заступником перед «косарями». Борислав счел, что здесь я буду полезней вам, чем мертвая или в заточении. Все мы, кто знал причину смерти королевы, поклялись молчать хотя бы двадцать лет. Прошло уже двадцать два года. Ты вправе требовать ответа, но… за это время всё так изменилось, так запуталось… Идет война за трон древней Тории, за объединение земель. Но кто подумал о том, как в будущем объединить народ до этого нарочно разделенный непримиримой ненавистью?! Прости меня, я чересчур разволновалась, — Радея взяла себя в руки и спокойно продолжала: — Только твой отец может открыть тебе государственную тайну. Только король решает, кому можно знать. У меня нет такого права. Знай, что бы ни случилось, я всегда поддержу тебя. У меня нет другой семьи, кроме вас, ты мне роднее сына… или младшего брата. Всё-таки я никогда не пыталась посягнуть на место твоей матери, Светодар. Она была прекрасной матерью готовой на всё, ради своего ребенка. Но именно от нее, не от отца ты унаследовал горячность и резкость. Когда ты бросаешься в бой очертя голову, это ее наследство, увы. Светрада, твоя мать, не знала осторожности и слишком полагалась на собственные силы.
— Это стало причиной ее смерти? — глухо спросил принц. — Она ввязалась куда-то?
— Да, в безнадежную битву, думая, что победит. Прости, не могу сказать больше. Она была моей благодетельницей, как и твой отец. Ее уход большое горе для всех.
— Это я понимаю. И для народа, может быть, это хуже, чем для нас, ее родни. Ведь война началась из-за нее. Ну, после ее смерти?
— Война началась намного позже, но запрет всякой магии имеет прямую связь со смертью королевы. Горе ослепило Борислава и он поддался уговорам Тузора. А герцог склонен к радикальным методам. Лучшее лекарство от головной боли — топор! — Радея ксило усмехнулась. — Не хочу сплетничать. Но «косари» посеяли ужас и недоверие в нашем народе. Теперь мы пожинаем всходы ненависти. Надеюсь, ты будешь достаточно силен, чтобы принять правду. И достаточно хладнокровен, чтобы не рубить с плеча, когда узнаешь. Обещай проявить всё возможную выдержку и хорошенько подумать. Хоть раз!
— Я обещаю, моя мудрая наставница, — улыбнулся Светодар. Позволил Радее обнять себя на прощанье и с поклоном удалился. В голове неприкрыто хихикал голос Лавиры, что у принца теперь отличные учителя благоразумия — по тайной гире на каждой ноге!
38.
* * *
— Сынок, сейчас единственный серьезный разговор, который я могу поддержать, это о наступлении и штурме. Ты изучил положение на фронте? Когда всерьез возьмешься вражескую столицу? Тор должен стать нашим! Надеюсь, ты считаешь так же?
— Само собой, отец, но перед наступлением я должен…
— Мы дважды подбирались к столице и уходили ни с чем! — проскрипел герцог Тузор. — Сейчас самое время для решительной битвы. Нам стоит только поднажать! У «парий» больше нет сил на оборону края, они все отряды стянули к Тору! Мы завоевали почти всю землю древней Тории, но это всё бессмысленно, пока ее трон не у нас! И в такой момент, когда мы должны собрать все силы в один кулак, ваше высочество, прошу прощения, вносит раздор в наши ряды! Как вы могли отпустить лазутчицу, застигнутую на месте преступления? Она шпионила в секретном подземелье и…
— Отец, герцог преувеличивает, — небрежно перехватил объяснение Светодар. — Я всего лишь послал Лавиру проверить нашу охрану, а «косари» уже вообразили себе нападение «парий»! Стража сработала отлично, полный успех. Но герцог почему-то…
— Сынок, у твоей очень милой помощницы нет допуска к государственным тайнам.
— Вот именно насчет допуска, отец я и хотел спросить! Только наедине. Это секретно.
Принц в упор смотрел на герцога Тузора, пока тот не откланялся, крайне недовольный. Светодар только заикнулся королю, о чем хочет спросить, как тот взорвался яростью:
— Никогда! Сынок, сейчас самый неподходящий момент возвращаться в прошлое. Нам нужно смотреть в будущее! Добывать победу в долгой и кровопролитной войне!
— Но, отец, не хочешь, не говори, но разреши Радее…
— Она не смела давать тебе ложную надежду! Это государственная тайна, способная погубить нас. Тебя, меня, всю Осветорию! И уж, конечно, возможность нашей окончательной победы над колдунами! Печать молчания не зря сковала наши уста на…
— …на двадцать лет, я знаю! — воскликнул Светодар. — Но прошло больше времени! Я не ребенок, и способен принять правду, какой бы они ни была! Я умоляю, я прошу…
— Ты всё равно мой сын, хотя и взрослый, — король поднял сына с колен. — Ты наш единственный наследник — горькая победа. Из-за тебя, смерть Светрады не была напрасной. Это всё, что тебе нужно знать. Не вороши эту историю, сынок. Поверь мне.