— Да-да. Не катай вату по столу, Гена. Никаких особых секретов я у них выспрашивать не буду. Но сам понимаешь — в разговоре всякое бывает.
— Они не обладают допусками к секретным сведениям. По крайней мере, за рамками того, что ты и так уже знаешь.
— Вот и славно.
— Рад, что мы обо всем договорились. Остается только решить, где тебе размещаться на ближайшие два дня.
— На довольствие меня ставить не надо. Койко-место тоже не требуется. Перекантуюсь на борту «Бурана»
— Понимаю, условия там у тебя много лучше наших нынешних.
— Вроде того, но это не точно…
Не успел Март выйти из штабного вагончика, как увидел стоящих и явно поджидающих его Василия и Фадея Басаргиных.
— Ну, здравствуй, Мартемьян. А мне сын как сказал, кто к нам явился, я поначалу не поверил… Высоко взлетел!
— Есть такое, здрасте, Фадей Иванович.
— Так, пошли к нам, угостим по-человечески, заодно и поговорим.
Пока добирались темными тоннелями к жилому сектору, где свой угол оборудовало и семейство технарей, выяснилось, что они не просто так бежали из Тары. Им пришел приказ о срочной эвакуации. Но в первом бою, когда черные только появились, они дрались с захватчиками наравне со всеми.
— Тара оказала самое ожесточенное сопротивление имперским силам в наших краях. И Вахрамеевы были в первых рядах защитников. Город сильно разрушен.
— Вайс мне сообщил, что мой клан попал в концлагерь.
— Да. Все верно. Понимаешь, большая часть мирян пока оставлена в своих поселках, но там введен жесткий контроль. Везде заставы, блокпосты, шуцманы и патрули из штурмовиков. Для выхода из поселков требуется спецпропуск. Но это для тех, кто не сопротивлялся и сразу подчинился новой власти. А тех, кто дрался с оружием в руках или был заподозрен в связях с партизанами, хватают и тащат в лагеря. Твоя родня как раз из таких.
— Получается, большинство пока сидит по домам?
— Да. У них простые условия. Сдаешь норму налога аструмом или золотом — тебя не трогают. Остальным приходится много хуже. Но ничего, мы готовимся к борьбе, копим силы.
— А кроме вашей партии кто-то еще встал против черных?
— Доходили слухи о нескольких стычках в предгорьях и на равнине. Наше руководство пробует с ними установить связь, чтобы объединиться.
— Понятно.
— А ты как поживаешь?
— Да вроде нормально. Много всего произошло за это время…
— Вижу. Вон и зверя какого отыскал, и корабль воздушный. И сам изменился.
— Все верно. Курсант у меня кадр еще тот. Мы с ним в тот самый день повстречались, когда я из Тары укатил…
Разговор затянулся далеко заполночь, и только когда Марта уже стало откровенно рубить от усталости, и он начал клевать носом, отвечая невпопад на бесконечные вопросы, хлебосольные и жадные до историй о других мирах хозяева смилостивились и проводили его до корабля. Вернувшись на «Буран», он, скинув ботинки и куртку, завалился спать, толком не раздеваясь.
Утро началось для него почти в полдень. Впрочем, внутри пещеры все время работало электрическое освещение. Оценив время, Март первым делом запросил у искина отчет.
— Умник, доклад.
— Нарушений не отмечено. Попыток несанкционированных вторжений не было.
Марту в голову пришла простая мысль, ведь машинная логика — она прямая, как извилина у прапорщика, и та от фуражки.
— А санкционированных?
— Нет.
Кота рядом уже привычно не отыскалось.
— А хвостатый где?
— Ушел за пределы базы. С его слов — отправился изучать природу окрестных гор.
— Натуралист, епта… Ну, может и мне прогуляться… Заняться все равно нечем. Только сначала мыльно-рыльные процедуры и плотный завтрак.
Не успел Вахрамеев дожевать горячие бутерброды, как пискнул сигнал вызова от Вайса по локальной сети. Вид у главкомиссара был помятый и усталый. Он старательно тер лицо и покрасневшие глаза ладонями.
— Вижу, уже поднялся. А я и не ложился еще. Зато есть хорошие новости.
— Слушаю внимательно.
— Удалось собрать имена части твоей родни в лагере. Вот, лови список. И еще. Появилась информация, что в горах засели несколько членов клана Вахрамеевых. Я перепроверил данные. Не хотел тебя обнадеживать раньше времени. Все сходится.
— О ком речь?
— Старшим у них некий старик-инвалид, зовут его мудрено, погоди, — Март даже дыхание затаил, боясь спугнуть удачу, — сейчас прочитаю, Кал-листрат Иванович. Дали же имечко человеку… С ним еще шесть человек, все с ранениями, у двоих — тяжелые.
— Где они сейчас находятся?