— Хорошо, — кивнул король. — Заканчивайте подготовку.
Он взял стоявшую рядом Элизабет под руку. Она выглядела усталой, сознание прочно прикрыто защитным барьером — казалось, происходящее ей глубоко безразлично.
Хаген по приставной лестнице взобрался на постамент, кто-то из помощников передал ему стул, который он установил в центре «беседки». На него он положил шкатулку, потом спустился вниз и занял место в первом ряду зрителей рядом с Дайаной Манион, Клу и Кугалом. Потом махнул рукой женщине, сидевшей в стеклянной будке, где располагалась панель управления машиной, и крикнул: — Давай, Мативильда!
Деформатор Гудериана включился беззвучно. Расход энергии был минимальный, даже лампы, висевшие на стенах замка, не ослабили блеска. «Беседка», казалось, попала в полосу вибрации, стенки ее задрожали, и вслед за тем внутренности напрочь исчезли из поля зрения.
— Я слышал, временной переход совершается мгновенно, — сказал король,
— но мы можем подождать минуту-другую…
Две сотни человек и тану затаили дыхание.
— Ну-ка, выключи машину, — приказал король.
Мативильда нажала на кнопку, внутри деформатора что-то мигнуло. Эйкен с быстротой молнии взлетел на постамент и перед самым входом в «беседку» присел на корточки. Внутри лежали две ровно обрезанные половинки стула и — на полу — посыпанная пеплом шкатулка из камня.
— Взгляни-ка, Хаген, — позвал король. — Тау-поле, как ни странно, преобразовалось в широкий луч. Или сектор, вырезавший дыру в пространстве.
Выругавшись, Хаген влез на основание. Уже наверху он начал изрыгать проклятия на весь телепатический эфир. Потом спрыгнул и, обратившись к молодому смуглому человеку, шагнувшему к нему из толпы, указал пальцем на машину времени.
— Анастос, поднимись и посмотри сам!
Тот тяжело вздохнул и полез по лестнице, присел возле короля, потрогал остатки стула, потом слез и подошел к Мативильде. В толпе раздался удивленный детский голосок:
— Папочка, значит, мы не поедем в будущее?
Эйкен, слетев вниз, передал шкатулку Берту Кандиману, который держал в руках специальный анализатор, определяющий время радиоактивного распада ядер. Дрожащими руками он принял шкатулку, ушел в соседнюю будку, там провел необходимые измерения и вдруг радостно закричал:
— Она там побывала, Ваше Величество!
Тут же на платформу полезли инженеры, техники, рабочие — подтащили различную контрольно-измерительную аппаратуру, начали вскрывать блоки и шкафы с оборудованием. Затем между королем, Димитрием Анастосом и Хагеном разгорелся горячий спор. Клу и Кугал приблизились к Кандиману. Король по мысленному коду распорядился, чтобы Тони Вейланда немедленно доставили на монтажную площадку. Инженер-металлург появился во дворе через несколько секунд и присоединился к спорящим.
Ругались они около четверти часа, пока наконец не было принято окончательное решение. Все технические специалисты покинули платформу, рядом с машиной остался только король. В одной — поднятой — руке он держал обломки стула, в другой заветную шкатулку. Он стоял, словно на трибуне, обратившись лицом к присутствующим.
«Тихо!»
Кто-то из детей захныкал. В толпе кашлянули, послышался всхлип.
— Это обычная накладка, которая всегда случается при испытаниях, — объявил король. — У меня хорошие новости — Берт утверждает, что калиевая пластинка, находившаяся в этой шкатулке, постарела на одиннадцать, точка, семьдесят восемь, плюс-минус ноль, точка, два миллиона лет. Это как раз соответствует предварительным расчетам, так что теперь у нас есть ворота в эпоху Галактического Содружества.
Все открыли рты от изумления, потом толпа взорвалась бурными криками восторга.
Король продемонстрировал собравшимся разрезанный стул.
— Однако это очень узкие ворота. Вместо полнообъемного шлюза тау-поле генерирует в тонком слое шириной в пядь. — Он показал ладонь с раздвинутыми пальцами. — Обстоятельство, конечно, неприятное, но мы вроде бы нащупали возможную причину подобного сужения. Все дело, по-видимому, в одном из кабелей, у которого оказалась бракованной центральная жила. Его уже ищут и, без сомнения, быстро найдут. — Он обратился к застывшим техникам, побуждая их действовать: — Что вы рты пооткрывали? Начинайте прозванивать кабели, отыскивайте негодный…
В этот момент прежний громкий детский голосочек спросил:
— Король, мы теперь сможем попасть в завтра?
Громкий хохот прокатился по рядам людей и тану. Напряжение тут же спало. Техники забегали, начали раскручивать головки разъемов, кто-то принялся тыкать и в «папу» и в «маму» пробником.
— Надеюсь, что это так, Рики, — ответил малышу Эйкен. Он глянул через плечо на стоявшую за спиной машину, потом отбросил в сторону остатки исторического стула — деревяшки тут же подобрали, — сунул в карман куртки шкатулку с калиевой пластинкой и слетел на плиты, которыми был вымощен внутренний двор крепости. Здесь он ткнул пальцем в Тони Вейланда, который оказался в нескольких шагах от короля. Тот побледнел от страха, непроизвольно зевнул, когда король мысленно спросил его:
«Восемьдесят тысяч фирвулагов, Тони, плюс Ангел Бездны?.. Ты решил подстраховаться с этим сердечником, не так ли?»
Схватившись за свое ожерелье, Тони чуть заметно кивнул.
Он совершил d-переход прямо во внутренние покои, расположенные под трибунами на Золотом поле. Угодил прямо в детскую спальню. Первым его обнаружил наследник престола, как всегда, в полуденную жару и после обеда уложенный спать.
— Мама! Папа! Смотрите, Враг!.. — закричал мальчик.
Он выскочил из кроватки и принялся напяливать на себя игрушечные парадные доспехи, схватил маленький священный меч.
Шарн и Айфа бросились на голос ребенка, их сознания метнули воображаемые языки пламени, в комнатах запахло серой. Однако, разглядев, с кем собирается сражаться юный Шарн-Адор, они громко расхохотались.