Саммер посмотрела в ту сторону, куда уехала их машина. В воздухе еще пахло выхлопом.
– Как работают гражданские медики? – спросил я. – Предположим, вы моя жена и у меня случился сердечный приступ. Что вы будете делать?
– Позвоню в «девять-один-один».
– Что дальше?
– Приедет машина «скорой помощи». Заберет вас в больницу.
– Представим себе, что я скончался по пути в больницу. Где будете вы?
– Я бы поехала в больницу вместе с вами.
– А где будет мой портфель?
– Дома, – сказала она. – Там, где вы его оставили. – Она немного помолчала. – Что? Вы думаете, тот, кто вломился к миссис Крамер вчера ночью, искал там портфель?
– Это правдоподобный порядок действий, – сказал я. – Некто узнает, что Крамер умер от сердечного приступа, решает, что это произошло в машине «скорой помощи» или в приемном отделении больницы, а тот, с кем он находился в доме, поехал с ним. Этот некто отправляется в пустой, по его мнению, дом, чтобы забрать портфель.
– Но Крамер ведь туда не поехал.
– Однако логично было в первую очередь предположить именно это.
– Вы считаете, это Вассель и Кумер?
Я не ответил.
– Безумие какое-то, – заявила Саммер. – Они не того типа.
– Внешность обманчива. Они из бронетанковых войск. Всю свою жизнь они учились и учили других переезжать через все, что оказывается у них на пути. Но я не думаю, что эта версия укладывается в те временные рамки, что у нас имеются. Предположим, Гарбер позвонил в Германию в двенадцать пятнадцать, это самое раннее. В двенадцать тридцать кто-то из Двенадцатого корпуса связался с отелем здесь, в Штатах. Грин-Вэлли находится в семидесяти минутах езды от Вашингтона, а миссис Крамер умерла в два часа ночи. Получается, у них было всего двадцать минут на то, чтобы начать действовать. Они только что приехали из аэропорта, значит, машины у них не было и потребовалось бы некоторое время, чтобы ее раздобыть. И уж конечно у них не было с собой ломика. Никто не путешествует с ломиком в чемодане – так, на всякий случай. И я сомневаюсь, что «Хоум дипоу»[11] работает в новогоднюю ночь.
– Значит, кто-то еще интересуется его портфелем?
– Мы должны выяснить, что они собирались обсуждать на конференции, – сказал я. – Чтобы понять, что к чему.
Я отправил Саммер с тремя поручениями. Первое: составить список всех женщин, служащих на базе Форт-Бэрд и имеющих доступ к персональному «хаммеру». Второе: отыскать среди них тех, кто мог встречаться с Крамером в Форт-Ирвине в Калифорнии. И третье: связаться с отелем «Джефферсон» и узнать у них точное время, когда прибыли и выписались Вассель и Кумер, плюс все, что касается их передвижений, а также входящих и исходящих звонков. Я вернулся в свой офис, положил записку от Гарбера в папку, развернул записку от брата и набрал указанный в ней номер. Он взял трубку после первого звонка.
– Привет, Джо, – сказал я.
– Джек…
– Что?
– Мне позвонили.
– Кто?
– Мамин врач.
– И что он сказал?
– Она умирает.
Глава 05
Я повесил трубку и позвонил Гарберу. Его не оказалось на месте. Поэтому я оставил ему сообщение о том, что должен уехать и что меня не будет семьдесят два часа. Причину я не назвал. Затем снова повесил трубку и сел за стол, чувствуя, как внутри у меня все онемело. Через пять минут пришла Саммер. Она принесла кучу бумажек из гаража. Видимо, собиралась при мне разобраться с «хаммером».
– Мне нужно слетать в Париж, – сказал я.
– В Париж, который в Техасе? – спросила она. – Или в Париж в Кентукки? Или в Теннесси?
– В Париж, который во Франции, – сказал я.
– Зачем?
– Моя мать больна.
– Ваша мать живет во Франции?
– В Париже, – ответил я.
– Почему?
– Потому что она француженка.
– Это серьезно?
– Быть француженкой?
– Нет, ее болезнь?
Я пожал плечами.
– Точно не знаю. Но думаю, что серьезно.
– Мне очень жаль.
– И мне нужна машина, чтобы прямо сейчас добраться до Даллеса, – сказал я.
– Я вас отвезу, – предложила Саммер. – Я люблю водить машину.
Она оставила бумаги у меня на столе и отправилась за «шевроле», на котором мы ездили к миссис Крамер. Я же пошел к себе, взял свой вещмешок и сложил туда по одному предмету с каждой полки шкафа. Еще я надел пальто. Здесь было холодно, и я сомневался, что в Европе намного теплее. Только не в начале января. Саммер подогнала машину к моей двери. Она ехала на скорости тридцать миль до тех пор, пока мы не миновали пост. Потом сорвалась с места, точно ракета, и помчалась на север. Некоторое время она ничего не говорила. Думала. Ее веки подрагивали.