— Со мной едет племянник, — спокойно кивнул незнакомец.
Гаррон преувеличенно внимательно оглядел новичка со всех сторон и глубокомысленно нахмурил лоб, словно стараясь понять, куда пропало еще одно действующее лицо. Однако рядом не оказалось никого, подходившего под описание племянника. Разве что сопящий под гостем здоровенный жеребец, у которого из всех достоинств только и было, что могучая стать и поистине фантастическое спокойствие.
Герр Хатор хмыкнул:
— Гаррон, перестань сверлить глазами несчастное животное. Вряд ли наш гость имел в виду коня.
Кто-то из старательно прислушивающихся охранников негромко хохотнул, а смуглокожий южанин растянул губы в тонкой усмешке и виновато развел руками:
— Что поделаешь, господин, никого другого рядом нет. Не забыл ли ваш гость племянника на постоялом дворе? Или, может, потерял где-то по дороге?
Незнакомец тоже хмыкнул:
— Нет, не забыл. Малыш сейчас будет.
Его прервал стремительно нарастающий грохот копыт, доносящийся откуда-то сверху, будто невидимый путник отчаянно спешил и мчался по верхушке ближайшего холма во весь опор, не обращая внимания на мелкие ямки и реальную опасность сверзиться на полном скаку.
Гаррон не успел додумать мысль, как из-за ближайшего гребня показался крупный зверь с развевающейся иссиня-черной гривой. На его спине нелепым горбом прилепилась сжавшаяся в комок фигурка. Казалось, лихой наездник не заметил, что земля под ногами скоро закончится, и легкомысленно послал вороного вперед, ибо приземление с такой высоты на пологий склон грозило коню переломанными ногами, а наезднику — гарантированно свернутой шеей.
Кто-то в караване ахнул, решив, что вот-вот случится беда, но вороной ловко спружинил при приземлении. Резко присел, упершись передними копытами в землю и едва не прочертив в жесткой траве длинную борозду крепким задом. А потом так же уверенно, не сбавляя скорости, заскользил по склону вниз, взрывая широкими копытами землю. Еще через пару мгновений конь достиг подножия холма и коротким, но мощным прыжком оказался рядом с седовласым, где и встал как вкопанный.
— Здор-рово, Дядько! Извини, мы малость задержались, — раздалось звонкое со спины вороного, и из-за длинной гривы кто-то звучно чихнул. — Карраш! Ты опять поднял жуткую пылищу! Неужели нельзя было соскочить поаккуратнее?!
Конь довольно всхрапнул, ничуть не расстроившись из-за густых клубов пыли, вьющихся над головами караванщиков. Затем гордо выпрямился, обведя высокомерным взглядом изумленно разинувших рты всадников, и дерзко тряхнул роскошной гривой.
Знающие люди присвистнули. Вот это да! Гаррканец![9] Вон как глазищи раскосые сверкают! А стать! А характерный гребешок над переносицей! Нет, точно гаррканец! Причем вороной, что уже совсем редкость, из той изумительной породы, которая признается лучшей даже перворожденными!
— Ты опоздал, Белик, — проворчал седовласый, выразительно нахмурившись.
— Ну и что? — непонимающе переспросил гость, и Белик, наконец, выпрямился. На Гаррона взглянули пронзительные голубые глаза под пышной копной коротко стриженных каштановых волос. Безусое лицо с широкими скулами и острым подбородком больше подошло бы девице, чем юному балбесу, обожающему рискованные прыжки в неизвестность. Или же полуэльфу, для которых в юности характерны некая изнеженность и излишняя мягкость черт. Но молодой повеса быстро отвернулся, ненароком продемонстрировав совершенно обычную форму ушей.
— Дядько, я не виноват. Ты же знаешь, что Карраш совершенно несносен, пока не набегается вволю, поэтому мне пришлось… Ты обо всем договорился?
— Договорился. Мы идем с караваном, но чтобы я от тебя больше таких финтов не видел!
— Но…
— Белик!
— Ладно, ладно. — Юноша уныло вздохнул. — Уже и пошутить нельзя.
— Будь добр, избавь нас от этого сумасбродства хотя бы на три недели. У меня нет никакого желания устраивать разборки из-за твоих выкрутасов. Здесь не дом: людей, знающих твою родословную, нет.
Герр Хатор оглядел юношу и с легким разочарованием убедился: действительно, мальчишка.
— Это и есть твой племянник?
— Он самый, — невозмутимо кивнул седовласый. — Довезу с вами до дома, а там по своим делам поверну.
— Полагаю, он не доставит моим людям беспокойства. — В глазах купца мелькнула и тут же угасла искорка интереса.
— Пусть только попробует.
Герр Хатор вежливо кивнул и, словно сделав для себя какой-то вывод, отвернулся. А Белик печально констатировал:
— Зануда ты, Дядько. Нет в тебе никакого азарта. Живешь, как черепаха в своем панцире, а время-то идет… так и помереть от скуки недолго.
— Что? — заинтересованно обернулся седовласый, демонстративно нашаривая что-то на поясе.
— Да понял я, понял! — поспешил заверить его племянник, но на всякий случай отодвинулся: похоже, рука у дядьки была тяжелая. — Буду вести себя прилично!
— То-то же…
Поняв, что на этот раз обошлось, мальчишка пристроился рядом с суровым дядюшкой и с любопытством завертел головой по сторонам. Норовистый гаррканец то и дело пытался сорваться в галоп, чуть не приплясывая от избытка сил. Временами принимался грызть удила, издавая при этом отвратительный скрежет, будто вместо обычных зубов у него в пасти торчали трехвершковые клыки. А проходя мимо одной из телег, вдруг дернулся и едва не куснул обомлевшего от неожиданного испуга гнедого, чем немедленно подтвердил всеобщее мнение, что гаррканцы имеют крайне сложный и неуживчивый характер, из-за которого спрос на них был хоть и большим, но все же не громадным.
Правда, стоило Белику хлопнуть ладонью по мохнатым ушам, как Карраш немедленно притих. Пошел дальше ровным шагом, умильно косясь на хозяина и всем видом демонстрируя покорность.
Обломать такого зверя даже эльфам стоило немалых трудов, но уж если это удавалось, то лучшего спутника на неспокойных дорогах Лиары было не сыскать. Гаррканцы по праву считались зверьми умными, выносливыми и очень быстрыми, но при этом своенравными и агрессивными. А у этого даже имя было подходящим — Карраш. Кажется, так звали одного из демонов владыки Нижнего мира? K’charrasi, если по-эльфийски?
Герр Хатор усмехнулся про себя, распознав на парнишке ланнийский[10] шелк тщательно заправленной рубахи, отлично выделанную кожу короткой черной куртки. А потом заметил пару рукоятей на узком поясе, искусно отделанных шкурой каменной ящерицы, и удивился.
Кажется, парень ловко обращается с ножами? Правда, фигурой далеко не атлет, но подтянутый, жилистый, гибкий, как виноградная лоза. У богато отделанного седла виднелся приличных размеров дорожный мешок, под ним притулился длинный сверток, перетянутый толстой бечевой, в котором с одинаковым успехом мог оказаться как зачехленный лук, так и туго свернутый походный шатер. Но даже если купец ошибся, все равно было очевидно: мальчишка родом из богатой семьи, а строгий опекун наверняка должен сопровождать знатного отпрыска до дому.
— В Бекровель? — понимающе хмыкнул южанин, нагнав обоих.
Дядько молча кивнул.
— Я Гаррон. Во всем, что касается охраны, мое слово — закон. Все остальное — к господину Хатору. Привал — примерно в два часа пополудни и еще один — ближе к ночи. Выступаем с рассветом.
— Мы пуховыми перинами не избалованы.
— Говори за себя, — проворчал Белик, недовольно насупившись.
— Ничего. Всего пара-тройка дней, а потом забудешь про разносолы столицы. Гм, а то и сырое жрать начнешь: в пути не до излишеств, — так же ровно сообщил седовласый, на что юноша насупился еще больше и сердито сверкнул глазами.
Ох, ну и взгляд у пацана!
Гаррон невольно улыбнулся про себя и, кивнув новым попутчикам, отъехал в сторону, успев, впрочем, расслышать за спиной негромкое ворчание:
— Угораздило же меня с вами связаться… три недели в дикой скукоте! Жить впроголодь, спать на земле, ни тебе нормальной охоты, ни развлечений, ни одной красивой… Дядько-о-о! — вдруг восторженно выдохнул Белик. — Что ж ты раньше не сказал, что тут есть прелестные барышни?! Это же в корне меняет дело!
10