— Да, так и есть, — отрезал Ганнон, молясь богам, чтобы они не отняли от его губ чашу удачи теперь, в самый последний момент. — Отведи меня к палаткам ливийцев.
Шутливо поклонившись, нумидиец пошел вперед и остановил первого же встречного копейщика.
— Мы ищем командира по имени…
Он вопросительно взглянул на Ганнона.
— Малх! — тут же выпалил юноша.
К невероятному облегчению Ганнона, копейщик показал большим пальцем себе за спину.
— Третья палатка отсюда. Та, что больше остальных.
— Что ж, неплохо, — произнес нумидиец и, легко соскочив с коня, знаком показал, чтобы Ганнон шел следом. Трое его воинов, аккуратно обходя палатки, следовали за ними, в руках у них были зажаты дротики.
— Похоже, вот эта, — сказал командир, останавливаясь у большого кожаного шатра. Палатка была закреплена множеством растяжек, привязанных к вбитым в землю кольям. Снаружи на страже стояли двое копейщиков.
Ганнона охватила буря чувств. Страх, что отца может не быть на месте. Радость и облегчение от того, что после всех испытаний он наконец сможет увидеть своих родных. Юноша повернулся к командиру.
— Останься здесь.
— А? Не ты тут командуешь, — рыкнул нумидиец. — Пока я не услышу другого, ты хренов пленник.
— У меня руки связаны, куда я сбегу?! — вскричал Ганнон. — Тыкнешь мне в спину своим долбаным копьем, если попытаюсь. Но сюда я войду сам.
Нумидиец увидел в глазах Ганнона железное упорство. И внезапно понял, что пленник может оказаться куда выше чином, чем он сам. Добродушно кивнул.
— Мы подождем здесь, — наконец согласился он.
Ничего не ответив, враз одеревеневший Ганнон пошел к шатру.
Один из копейщиков двинулся навстречу.
— По какому делу? — резко спросил он.
— Это шатер Малха? — вежливо спросил Ганнон.
— А кто спрашивает? — угрюмо спросил в ответ воин.
У Ганнона лопнуло терпение.
— Будь проклята твоя наглость! — зарычал он. — Отец? Ты здесь?
Копейщик, сделавший было еще шаг, замер как вкопанный.
— Отец? — снова крикнул Ганнон.
Внутри шатра кто-то кашлянул.
— Бостар? Это ты? — послышался голос Малха.
Ганнон расплылся в улыбке. Значит, Бостар тоже жив!
Спустя мгновение появился Малх в полном боевом снаряжении. Сначала, хмурясь, взглянул на часовых.
— Кто здесь только что кричал?
— Это я, отец! — радостно ответил Ганнон, выходя вперед. — Я вернулся.
Малх побледнел как полотно.
— Г-ан-нон? — запинаясь на каждой букве, произнес он.
Из глаз юноши брызнули слезы, он улыбнулся и кивнул.
— Хвала всем богам! Это чудо! — вскричал Малх. — Кто тебя связал?
Ганнон мотнул головой в сторону нумидийцев, а они, в свою очередь, не знали, куда деться от смущения.
— Они не знали, верить моему рассказу или нет.
Выхватив кинжал, Малх разрезал веревку на запястьях Ганнона и, как только она упала, крепко обнял сына. Его сотрясали рыдания, и юноше казалось, что прошла вечность, прежде чем Малх смог разомкнуть свои железные объятия. Ганнон с удовольствием обнял отца в ответ. Наконец Малх сделал шаг назад, оглядывая сына.
— Это ты… — еле слышно прошептал он. На его лице появилась столь редкая улыбка счастья. — Как ты вырос! Настоящий мужчина!
Ганнон только сейчас заметил, как постарел отец. Глубокие морщины прорезали его лоб и щеки. Под глазами тяжелые мешки — последствия усталости и постоянного недосыпания. Волосы заметно поседели, и сейчас их можно лишь с натяжкой назвать черными. И эти изменения с болью отдавались в сердце Ганнона. Но еще через мгновение он заметил, как изменились глаза отца. Они не были потухшими, нет — они были полны радости, той, что как казалось Ганнону, никогда не вернется к отцу после смерти его матери. И он наконец сообразил, Что она появилась лишь оттого, что к нему вернулся Младший сын.
— Я слышал, ты окликнул Бостара. Сафон тоже здесь?
— Да, да, оба. Они могут прийти в любой момент, — ответил Малх, и сердце Ганнона радостно забилось. Отец коротко взглянул на нумидийцев. — Кому я обязан такой радостью?
Командир нумидийцев быстро подошел и отдал честь.
— Замар, командир отряда, к твоим услугам, господин.
— Где ты его нашел?
— В десяти милях к востоку, господин, — ответил Замар, неуверенно глянув на Ганнона. — Прошу прощения за грубое обращение, господин.
— Все нормально, — тут же встрял Ганнон. — Ведь твои воины не могли знать, что я действительно карфагенянин. По крайней мере, ты не дал им убить меня и выслушал мой рассказ.
Замар благодарно склонил голову.